Дрозд и малиновка
Шрифт:
— Мяса сегодня не принесла, — грустно вздохнула русалка. — Ну и о чем с тобой разговаривать? Пойду я. До встречи, цветочек. Прощай, сокол.
Я облегченно выдохнула, радуясь, что Рене такая отходчивая. А могла бы нас обоих тут прикопать! Чем я только думала? Перевела взгляд на губы Кея и вспомнила, чем.
Мы стояли так близко, как никогда и ни с кем я не бывала. Его руки уверенно прижимали меня к себе. Мои пальцы лежали на его шее. Я запрокинула голову, заглядывая в глаза мужчины и вздрогнула. Они больше не были золотыми. Зрачок почернел и расширился, ноздри
Я вытянулась струной, поднимаясь на носочки и тянясь к его рту, как цветок к солнцу. Ещё мгновение, и наши губы соприкоснутся!
Но в тот самый миг, когда я уже поймала его дыхание, Кей разомкнул объятия и сделал шаг назад.
— Благодарю за урок, Хозяйка. Я понял. Ты действительно можешь меня не просто убить, а сделать так, чтобы тело никогда не нашли. Многие ли мужчины сгинули в твоём лесу?
— Будешь болтать, станешь первым, — обиженно буркнула я и быстро пошла по тропинке к калитке. Про плавную и неспешную походку даже не вспомнила.
13. Песочный замок
Весь мой привычный, налаженный мир начал рассыпаться, как песочный замок. Подумать только, до появления в саду Кея я была уверена, что все делаю правильно. Что жизнь моя именно такая, о которой я мечтала.
Теперь я сомневалась во всем. Мэйгут, оказывается, имеет какие-то свои мысли о будущем. Почему же она всегда со мной соглашалась? Ни разу не возразила, наоборот, я думала, она довольна своими перспективами. Охотно училась, с удовольствием танцевала в чайных домах, зная, что зрители-мужчины оценивают ее и ждут, когда сей плод созреет. На самом деле у меня уже был целый список желающих получить ее благосклонность.
Нет, на всех этих людей мне плевать, я охотно сожгу бумаги в печке. Пусть ищут себе другое развлечение. И даже на репутацию плевать, если Мэй будет моей неудачей, это неважно. Главное, чтобы она была счастлива.
Кажется, пришло время остановиться и подумать, все ли я делаю правильно. Двадцать лет моей целью было вырастить и выучить воспитанниц так, чтобы они были успешны, богаты и почитаемы. А ведь это не главное в жизни. Богатство не сделает тебя счастливой, хотя, несомненно, будет очень стараться. А банковские чеки не вытрут слёзы и не обнимут. Ситуация с Нориэ очень ясно это показала.
И тут я поняла ещё одну вещь, гораздо более неприятную. Мне не с кем ни посоветоваться, ни обсудить ситуацию. Двадцать лет мне никто был не нужен, я все решала сама. Теперь же мне впервые захотелось поговорить… а друзей у меня нет.
Рене — фэйри, ей вообще моих проблем не понять. Матушка Ши сильно меня старше, к тому же ильхонка. У неё совершенно другой взгляд на жизнь. С учителями я старалась не сближаться, чтобы никто не смог воспользоваться моей дружбой для своих целей. Они — наемные работники. Я — их хозяйка. В ильхонской иерархии я гораздо выше.
Оставался, пожалуй, только Тайхан. Хоть он ещё молод, была в нем какая-то ироничная мудрость. Я любила этого мальчишку. Просто его невозможно было не любить.
Где его искать, я знала. Как и все оборотни,
Сын, действительно, был в своём убежище и, к счастью, один. Завидев меня, он дернулся и быстро спрятал под покрывало какую-то книгу. Что ж, я надеюсь, что это альбом с фотографическими карточками куртизанок, а не справочник пород собак. Сделала вид, что не заметила его жеста и покрасневших щёк, просто опустилась на подушку рядом.
— Лея матушка, я в чем-то провинился?
— Вот уж не знаю, я пришла поговорить.
— Да? Странная ты в последние дни. Что ж, говори.
— Чего ты хочешь от жизни, Тайхан?
Юноша вытаращил на меня чёрные глаза и недоверчиво переспросил:
— Тебе интересно, чего Я хочу?!
— Ну да. Тебе через несколько месяцев двадцать. Что будешь делать?
— То есть это я должен решать? А у тебя разве нет плана на мою оставшуюся жизнь? Ах, точно, я же мальчик, у меня есть право выбора!
Прозвучало неприятно.
— Ты сейчас о Мэй?
— Ага.
— Ты с ней разговаривал?
— А ты?
— Нет.
— Она, вообще-то, твоя дочь. И ей тоже иногда нужна мать.
— Наверное, матери из меня не вышло, — горестно призналась я. — Я не мать, я скульптор.
— В случае с Мэй — гончар. Ты не отрезаешь от целого. Ты сминаешь и лепишь то, что считаешь нужным.
— Это плохо?
— Для Мэй — да. Она изо всех сил пытается заслужить твою любовь и внимание, а ты относишься к ней, как к остальным ученицам. Иногда даже хуже: демонстрируешь на ней, какая ты строгая и беспристрастная. Даже безжалостная.
— Я не умею по-другому.
— Все ты умеешь. Мне прощалась любая шалость, любая глупость. Мэйгут не прощалось ничего и никогда.
— Это потому, что ты оборотень, — задумчиво сказала я. — Во-первых, ты не глина и не мрамор, и даже не кусок дерева. Ты булыжник. Ничего не сделать. А во-вторых… нет в тебе никаких талантов.
— Ну спасибо, матушка! Похвалила так похвалила!
— Нет, смотри. Тем, кто никакой, обычный, гораздо проще. Вон из Лейзи ничего толкового не выйдет, можно и не пытаться. Садовницей будет, цветы выращивать. Поэтому ее никто не будет дрессировать. Никаких боевых искусств, никаких танцев до боли в спине, ей не нужно ничего, кроме умения читать, писать и считать. Ну, научу ее букеты составлять, и достаточно. К Ираки требований намного больше. Она должна быть сильной, ловкой и смелой. И уметь многое… слишком многое. А Мэйгут… она прекрасна, понимаешь? Она создана для того, чтобы кружить головы мужчинам, чтобы быть их госпожой, их императрицей. Из-за таких, как она, раньше развязывались войны. Если она станет куртизанкой, весь Ильхонн падет к ее ногам.