Дрожь земли
Шрифт:
– Само собой, не согласен! – поддакнул напарник. – И ежу понятно, что вам еще не доводилось встречать настоящих болтунов и недотеп!
– Однако несмотря на это, – продолжал я, – Георгий Осипович – единственный мой товарищ, который нашел способ избавить меня от алмазного паразита. Даже Мерлин с Механиком не додумались до такого, а вот он догадался! И пускай его затея в итоге не выгорела, винить в неудаче нужно уже не Жорика. Ни ему, ни мне и в голову не пришло, насколько крепко вкогтился в меня мой симбионт. Теоретически же план Черного Джорджа был безупречен и полностью обоснован. Вдобавок – что тоже немаловажно! – ему неоднократно выпадала возможность меня прикончить, но он ею ни разу не воспользовался.
Недотепа и шельма злобно переглянулись, но промолчали, очевидно не зная, как правильно ответить на мой вроде бы элементарный вопрос.
– Ну что ж, если это действительно так, – подытожил я, – значит, отныне и впредь я буду доверять исключительно недотепам Жорикам и алкоголикам вроде капитана Коваленко. Потому что, как подсказывает мой жизненный опыт, только у них в Пятизонье еще остались моральные принципы и понятия о настоящем товариществе. К прочим же сталкерам, включая – уж извини – и тебя, Динара, у меня доверия не было и нет.
– Слышала, шельма?! Слышала?! – запрыгал воодушевленный моей речью Дюймовый, не уловив – или нарочно не пожелав уловить – сокрытую в ней иронию. – Вспомни эти слова, когда опять решишь назвать меня тупицей! Нету тебе места в нашей команде! Не-ту! Заруби это себе на носу раз и навсегда!
– При всем уважении, Черный Джордж, вынужден с тобой категорически не согласиться, – возразил я, вновь рискуя нарваться на обиду соратника. – Мы ищем Мерлина, и Динара его ищет. И она, между прочим, уважает его не меньше нашего. И не меньше, чем мы, хочет его отыскать. Поэтому сегодня, когда мы преследуем единую цель, всем нам будет выгоднее забыть о наших взаимных подозрениях и действовать сообща. И раз тебе претит называть наше временное объединение командой, можешь считать его… ну, скажем, альянсом или коалицией.
– …Если, конечно, ты способен запомнить эти чересчур мудреные для тебя слова! – язвительно вставила питерка, довольная тем, что я не пошел на поводу у напарника.
– Э-хе-хе!.. Зря вы так поступаете, Геннадий Валерьич, – сник Жорик, но перечить моему авторитарному мнению больше не стал. – Попомните мои слова: отрыгнется еще нам с вами эта дерьмовая коалиция. Может, по части следопытства эта балбеска-Арабеска и мастер, но в разведку я бы с ней все равно не пошел.
– Видела я сегодня, какой ты разведчик, – отозвалась Динара. – Да над твоим укрытием впору было плакат вывешивать: «Эй, смотрите все: я тут, на холме!» Скорее в Пятизонье снова птички зачирикают и тюльпаны зацветут, чем я тебе спину прикрывать доверю и на дело возьму! Разве только в качестве отвлекающей приманки для биомехов… Впрочем, ты и это простое задание провалишь. Догонят они тебя, увальня, и порвут, даже пикнуть не успеешь. Так что гляди, Джорджик, чтобы всех нас по твоей милости раньше срока не ухлопали. Альянс альянсом, но я из-за твоей безалаберности подыхать не намерена.
– Ты знаешь безопасную дорогу к Болотному Городищу? – поинтересовался я у Арабески, желая пресечь все дурацкие, пустопорожние споры и перейти наконец к делу. – Завтра утром нам нужно непременно там быть. А иначе придется бежать за Механиком вдогонку. Что, сами знаете, бесполезно: проще догнать ветер, чем его.
– Ха! А то! – победоносно сверкнула глазами Арабеска. – Я ж к вам в компанию не на птичьих правах затесалась! От меня, в отличие от некоторых членов данной коалиции, реальная польза имеется. Знаю, конечно, такой путь! Не далее как позавчера мимо того Городища проходила. Только как мне без оружия-то быть? Ни себя защитить, ни вас прикрыть – разве это дело?
– Не дело, – согласился я и предложил: – Вон, возьми пока у Черного Джорджа его автомат. А то парень который день ворчит, что ему и гранатомет, и «карташ» таскать приходится. Подобрал свой
– А может, лучше наоборот: мне – «карташ», а малышке – «душегуб» вместе с боеприпасами? – воспротивился мученик. – Это же она помешала мне вас с холма прикрыть! Значит, по справедливости Арабеске теперь с гранатометом возиться. Разве я не прав?
– По справедливости, Жорик, оружие обычно распределяют, исходя из стрелкового мастерства бойцов, кому из этого оружия стрелять, – напомнил я напарнику. – Какой из тебя стрелок, я давно убедился. В тире ты, вероятно, и выполняешь спортивный норматив разрядника по стрельбе, коим, если не врешь, ты являешься. Но в боевой обстановке это не слишком заметно. Там все твое умение сводится к одному: стреляй как можно чаще – авось да попадешь.
– Ну так работает же моя система – сами не однажды видели! – проворчал в свое оправдание Дюймовый.
– Работает. Иногда ты действительно попадаешь в цель, доказывая математическую теорию вероятности, – не стал я отрицать, однако был вынужден напомнить: – Но у нас тут не бескровная олимпиада по математике, а турнир иного толка. И каждая выпущенная тобой в молоко пуля – а таковых, увы, большинство, – увеличивает твои шансы на близкое знакомство с «мишенями», по которым ты промазал. А они в Зоне, сам знаешь, не картонные, очень злопамятные и хуже того – всегда уверены, что мишени здесь вовсе не они, а мы. Зато когда в твоих руках «душегуб», я за тебя практически спокоен. Промах из этой пушки на пару-тройку метров от цели является вполне простительной погрешностью. А количество пораженных за раз мелких целей сторицей компенсирует все твои прежние неудачные выстрелы. Как видишь, Черный Джордж, у тебя прямо на роду написано быть гранатометчиком. Так что соглашайся, уж коли наш соратник по коалиции наотрез отказывается идти с собой в разведку.
Дюймовый немного посопел, затем нехотя кивнул и поплелся к нашим спрятанным неподалеку вещам. Арабеска решилась-таки распрощаться со сломанной винтовкой и, зашвырнув ее в заросли автонов, двинула следом за Жориком. Было слышно, что каждый из них бормочет что-то под нос – оба все еще злились и друг на друга, и по поводу пережитых сегодня неудач.
Я проводил их глазами, после чего посмотрел на юг. Туда, где сквозь затягивающую горизонт мутную дымку проступали руины Болотного Городища. Даже разбомбленное, оно оставалось колоссально огромным и напоминало изрезанный разломами потухший вулкан с неприступными, почти отвесными склонами.
Что там делал Механик, догадаться нетрудно. Он пользовался случаем и изучал дезактивированный оплот биомехов, пока в нем опять не забурлила жуткая, сверхъестественная жизнь.
Что за нелегкая несла туда нашу компанию, тоже в принципе понятно. Мы искали встречи с Механиком и ответы на накопившиеся у нас вопросы. И чем сильнее углублялись в поиски, тем нестерпимее свербело во мне желание бросить их и держаться подальше от тех зловещих тайн, какие могли нам вскоре открыться.
Но, с другой стороны, разве вся моя жизнь в Пятизонье не была поиском путеводной ниточки, что приведет меня к познанию природы моего симбионта? Секрету, который невозможно постичь, не открыв для себя сначала тайны Зоны. Не все тайны, разумеется. Куда уж мне – бывшему военному вертолетчику – замахиваться на штурм высоты, которую и по сей день не могут покорить тысячи ученых. Докопаться хотя бы до тех истин, какие помогут мне вернуть себе облик нормального человека, живущего со своей семьей в нормальном, человеческом мире…