Дрожь
Шрифт:
Веда пересекла комнату, чтобы выбросить леденец, и подошла к груше рядом с ним, но не стала использовать свои новые знания, чтобы ударить по ней. Вместо этого она обняла грушу, прижимаясь к ней щекой и просто наблюдая за ним.
В течение нескольких минут Линк старался не замечать её. Позже , когда от её взгляда ему стало жутко и неуютно, его кулаки застыли в воздухе. Н о он не отвел взгляда от груши, когда прорычал:
– Что?
Веда улыбнулась, наслаждаясь ощущением того, как щекой прижималась к снаряду.
– Ты не появлялся в больнице некоторое
Четыре недели , если быть точной. Но она опустила эту часть, не желая казаться еще более навязчивой, чем уже была.
– Я уже подумала, что ты к нам больше не придешь.
Линк повернулся к ней спиной и ударил по груше.
– Меня отстранили.
– Что случилось?
Детектив опустил голову, но не повернулся к ней. Веда знала, что он жалел о том , что помог ей с большими пальцами. Говоря себе, что должен был позволить ей сломать один из них. По крайней мере, тогда бы ему не пришлось делить с ней эту комнату, терпеть её вопросы и любопытный взгляд.
Линк поднял голову и уставился на грушу.
– Я разозлился. Потом выразил свой гнев. И меня отстранили.
– Что тебя так разозлило?
Он, казалось, хотел проигнорировать её.
– Мне не дали ордер, на который я рассчитывал. И сорвался на той девочке… Саре Адамс. Я не должен был прикасаться к ней.
– Почему тебе не дали ордер?
– Очередная херня.
– Что за херня?
Линк вздохнул.
– Нецензурные слова. Поясняю: богатый мудак, которого я преследовал, нашел еще одну лазейку.
– Еще одну? Значит, ты следишь за этим богатым мудаком некоторое время?
Детектив продолжил бить грушу, видимо, показывая, что на сегодня с него достаточно разговоров.
Но Веда еще не закончила. Между ними столько всего произошло: первое прикосновение, первый разговор и даже первый намек на улыбку. И все это произошло за каких-то пять минут. Нет, она не может вернуться к молчанию между ними , как это было раньше.
Если она не в состоянии рассказать, кем являлась , поблагодарить и вернуть медальон его матери, тогда Веда хотя бы сможет стать его другом. Приятелем по спортзалу.
Это выглядела достаточно безопасно.
– Почему ты отпустил Тодда, после того как он изнасиловал Сару? – с того момента, как слова слетели с губ, она поняла, что это не лучший способ заводить друзей, но Веда хотела получить ответ на вопрос больше, чем стать его другом.
Линк не посмотрел на неё , продолжая бить грушу, как будто девушки здесь не было.
Её голос стал громче.
– Почему ты не постарался заставить её сделать токсикологический анализ? – когда он снова ей не ответил, Веда сдалась. Она посмотрела на свою тяжелую грушу и толкнула её мыском кроссовка , все еще поглядывая на него. Убедившись, что Линк продолжил игнорировать её из-за беспрестанных вопросов и обвиняющих слов , Веда снова начала лупить по груше , но её удары казались слишком вялыми.
– Я не могу заставить кого-то делать токсикологический анализ, если он не хочет.
Она подпрыгнула от голоса копа , и взгляд метнулся к нему.
Линк смотрел на нее через плечо.
– Я не могу заставить кого-либо сделать анализы на предмет изнасилования, кто не хочет этого делать. Н е могу кого-либо заставить выдвинуть обвинения, если он не хочет этого делать. Я никого не могу заставить делать то, чего они не хотят. И ты тоже. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше станет твоя жизнь. Поверь мне.
– Зачем выбирать спецотдел полиции по работе с жертвами насилия, если вы не готовы бороться за этих девочек? Почему этот отдел, если тебе наплевать?
Он улыбнулся ей.
– Мне наплевать? – спросил он, и это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос.
Веда пожала плечами.
– Я имею в виду… Мы оба знаем, что сделал Тодд, не так ли?
Его взгляд ожесточился.
– И все-таки он до сих пор гуляет на свободе, – теперь Веда сомневалась , сможет ли она убить Тодда. Черт, у нее теперь не было цели, кроме как быть с Гейджем. И она поняла, что увидеть Тодда за решеткой было бы лучше. Если бы она была на месте Линка, она бы сделала для этого все.
– Когда мне было восемнадцать… – он замолчал, его взгляд переместился в другое место, как будто какая-то часть его пыталась все еще игнорировать её. Однако эта часть , похоже, сдалась, когда он продолжил. – Когда мне было восемнадцать… я был просто сопляком на испытательном сроке… я нашел женщину, плавающую лицом вниз в океане. Я выловил её и сделал искусственное дыхание. Когда она открыла глаза, я понял, что это была вовсе не женщина, а девочка… она была всего лишь одета как женщина. Девочка… с телом женщины. Девушка со следами крови на своем платье. Девушка, чьи глаза говорили мне, что лучше бы я оставил её умирать.
Веда не понимала, что все это время задерживала дыхание, пока резко не втянула воздух.
– Ей было, вероятно, лет шестнадцать. Она была чертовски молода… это потрясло меня. Она сбежала, прежде чем я смог что-то сказать, но я никогда не забуду её взгляд… кровь на платье… К тому времени, как мне пришло в голову пойти за ней, она уже исчезла. Исчезла за черными скалами, – Линк облизнул свои губы. – Поэтому я и выбрал спецотдел полиции по работе с жертвами насилия. Не принуждать женщин или давить на них, или заставлять их делать то, чего они не хотят… а помогать им дышать. Если я не могу сделать что-то еще, по крайней мере, я помогу им дышать.
Веда облизнула губы, её взгляд упал на него.
– Понятно? – он поднял брови, молча спрашивая, есть ли у нее еще какие-то вопросы. Когда девушка их не задала, Линк вернулся к своей груше, ударяя по ней еще сильнее, достаточно сильно, чтобы вызвать стон при каждом ударе.
Веда выпалила следующие слова, прежде чем смогла себя остановить.
– Что случилось с твоей женой?
Она увидела, как у него заходили желваки, и поняла, что зашла слишком далеко. Линк перестал бить тяжелый мешок, хватая его, когда он качнулся обратно к нему.