Друг детства Мегрэ
Шрифт:
После завтрака Флорантен направился к городскому тотализатору и заполнил карточку игрока на бегах, затем спустился по бульвару Батиньоль. Ему пришлось пройти мимо отеля «Босежур» — откуда ему было знать, что здесь проживает его рыжий соперник.
Пообедал он в ресторане на площади Терн и, как и накануне, закончил день в кино.
Что он будет делать со своим тощим громоздким телом, со своим гуттаперчевым лицом, когда иссякнет сумма, выданная ему комиссаром?
Он ни с кем не встречался. Никто не
Наблюдение за привратницей не дало никаких результатов. Она выходила только затем, чтобы выставить мусорный бак и подмести лестницу.
Одни жильцы были в церкви, у воскресной мессы.
Другие на весь день уехали за город. Улица была оживлена меньше обычного, и оба инспектора, поочередно дежурившие на ней, едва дождались конца дежурства.
Мегрэ с утра прочел все поступившие донесения: врача, оружейника, экспертов и отдела идентификации.
Предупредительно постучав в дверь, в кабинет вошел отдохнувший, веселый, полный энергии Жанвье.
— Как вы, шеф?
— Плохо.
— Воскресенье было неудачное?
— Да.
Жанвье не мог удержаться от улыбки: он знал, что подобное настроение шефа — хороший знак. Во время расследования Мегрэ как губка впитывал все, что касалось событий дела и участников их, бессознательно запоминал малейшие подробности.
Чем больше он ворчал, тем больше становился груз всего того, что он накопил таким образом.
— А ты как провел воскресенье?
— Гостил с женой и детишками у свояченицы. На площади были устроены праздник, ярмарка, уж и не знаю, сколько дети потратили, стреляя по глиняным трубкам.
Мегрэ встал и заходил по кабинету. Прозвенел звонок, возвещающий о начале оперативного заседания, но он лишь буркнул:
— Обойдутся без меня.
У него не было ни малейшего желания отвечать на вопросы начальства и еще меньше хотелось во всеуслышание заявлять о своих дальнейших шагах. Он и сам толком не знал, что предпримет. Он продолжал действовать на ощупь.
— Если бы только это чудовище заговорило!
Мысли его по-прежнему витали вокруг бесстрастной и несгибаемой привратницы.
— Начинаю сожалеть, что ее нельзя подвергнуть пытке, и прикидываю, сколько пришлось бы влить в нее воды…
Всерьез он, конечно, так не думал, просто это был способ излить свое скверное настроение.
— Что ты думаешь по этому поводу?
Жанвье не нравилось, когда шеф задавал ему подобные вопросы, и он старался избежать конкретных ответов.
— Мне кажется…
— Что тебе кажется? Думаешь, я пальцем в небо попал?
— Напротив. Только мне кажется, что Флорантену известно куда больше, чем ей. А он не такой твердый орешек. И ему уже не на что надеяться, остается лишь мыкать горе и побираться на Монмартре.
Мегрэ с важным видом взглянул
— Приведи его, — попросил он и тут же окликнул выходившего Жанвье: — Зайди еще на Нотр-Дам-де-Лоретт, прихвати и привратницу. Пусть упирается сколько душе угодно: если надо, примени силу.
Жанвье улыбнулся, с трудом представляя себе неравный бой с этой махиной, в два раза тяжелее его.
Мегрэ позвонил в министерство общественных работ.
— Будьте добры, соедините меня с господином Паре.
— Соединяю вас с его отделом.
— Алло! Господин Паре?
— Господин Паре отсутствует. Только что звонила его жена и сообщила, что он болен.
Мегрэ набрал домашний номер Паре.
— Госпожа Паре?
— Кто говорит?
— Комиссар Мегрэ. Как себя чувствует ваш муж?
— Плохо. Доктор боится, что это нервный срыв.
— По-видимому, я не смогу переговорить с ним?
— Ему рекомендован полный покой.
— Он что, терзается? Просит принести газеты?
— Нет. Молчит. Едва отвечает, когда я к нему обращаюсь.
— Благодарю вас.
А теперь звонок в отель «Скриб».
— Это вы, Жан? Говорит Мегрэ. Вернулся ли из Бордо господин Виктор Ламотт? Уже на работе… Спасибо.
Звонок в контору на улице Обера.
— Попросите к телефону господина Ламотта… Комиссар Мегрэ.
Послышались щелчки, словно на пути к большой шишке нужно было преодолеть целую иерархическую лестницу.
Наконец послышалось сухое «да».
— Говорит Мегрэ.
— Мне сказали.
— Вы намерены провести первую половину дня у себя в кабинете?
— Не знаю.
— Прошу вас не отлучаться и ждать моего звонка.
— Предупреждаю: на новую встречу я явлюсь с адвокатом.
— Это ваше право.
Мегрэ повесил трубку и позвонил на бульвар Вольтера; Фернана Курселя на службе еще не было.
— Раньше одиннадцати он не появляется, а в понедельник, бывает, приходит лишь во второй половине дня.
Хотите поговорить с его заместителем?
— Нет, спасибо.
У Мегрэ было время воскресить в памяти все те гипотезы, которые он выстроил вчера во время поездки за город, что он и сделал, заложив руки за спину и расхаживая по кабинету.
В конце концов он остановился на одной, но в нескольких вариантах. Раза три взглянул на часы.
Почти стыдясь самого себя, он открыл шкаф, где хранил бутылку коньяку. Он держал его не для себя, а для тех, кому во время признания становилось дурно.
Мегрэ сознания не терял. И не ему предстояло сделать признание. Тем не менее он отпил прямо из горлышка.
Отпил и остался недоволен этим. Еще раз, теряя терпение, посмотрел на часы. Наконец в коридоре послышались шаги нескольких людей и разъяренный голос, который он сразу узнал, — голос госпожи Блан.