Друг ее сына
Шрифт:
А может, дело-то было не в этом? Может, в самом деле она уже тогда с этим молодчиком снюхалась? От внезапной догадки спина у Павла резко вспотела. Но, продолжая размышлять, он понял, что такого быть не могло. Лена никогда не изменила бы ему, не стала бы лгать.
Ей чужды непорядочность, нечистоплотность и предательство, потому Павел и скрывал всегда свои немногочисленные интрижки очень и очень тщательно. Узнай Лена о них, она бы не простила, и развод состоялся бы гораздо раньше.
Надо поговорить с Вадимом. Возможно, он что-то знает об этом парне и
Вспомнив белую машину незнакомца, брендовые шмотки и дорогой букет, Павел подумал, что если это и жиголо, то высококлассный. А что может дать Лена высококлассному жиголо? Однушку в старой панельке, в спальном районе? Зарплату экономиста? Чёрт! И Вадим так некстати в командировке… Даже обсудить проблему не с кем. Не по телефону же. Придётся потерпеть, дождаться сына. Он, Павел, не допустит, чтобы бывшая жена выставляла себя на посмешище. Не чужая она ему.
* * * * * * * * * * *
… - Лена, ты весь вечер какая-то задумчивая и растерянная. Что случилось? — спросил Антон, когда они пили чай после ужина.
С прихожей Антон разобрался за каких-то полтора часа. Лена не уставала удивляться, как ему легко всё даётся, как игра. Павел всегда очень долго собирался и настраивал себя на бытовые свершения, потом долго и раздражённо делал что-то, а потом Лена должна была долго восхищаться тем, какой он умелец. Иначе обида — долгая и смертельная.
Вадим же вообще всегда говорил, что его оружие — интеллект, а для специальной работы существуют специальные люди.
— Антон, спасибо за цветы…
— Ты уже благодарила, — Антон серьёзно смотрел на Лену.
Она поняла, что он не отстанет.
— Зачем ты привёз мне цветы? Да ещё на работу?
— Захотел и привёз. Это не противоречит ни одному закону. Я имею право дарить тебе цветы столько раз, сколько посчитаю нужным, и не обязан выбирать для этого подходящее место и время.
— Начальница увидела… Она так смотрела…
— Что именно мы с тобой нарушили? Трудовой кодекс? Нет. Коллективный договор? Тоже не подходит. Ведь было уже восемнадцать ноль пять. А значит, ты вообще чем угодно могла заниматься, хоть любовью.
Лена моргнула, надеясь, что она не покраснела и не выглядит смущённой.
— Антон, ты всё шутишь…
— Я очень серьёзен.
— Дело в том, что начальницу, Виолетту Леонидовну, встречал мой бывший муж, отец Вадима. Павел.
— О как. И что? — Антон пристально смотрел на Лену. — Тебе стыдно перед ним? Неудобно? Или ты ревнуешь его к начальнице? Тебе неприятно видеть их вдвоём?
— Нет, что ты! Я думаю о том, что будет, если Виолетта Леонидовна всё узнает. Мне хана тогда, Антон. Она меня всё равно выдавит из фирмы.
— Да и фиг с ней. Всех квалифицированных специалистов разгонит, с кем будет работать? По объявлению набирать? А ты к нам приходи, если что. Значит, этот мужик, который стоял у серебристой "Тойоты", — твой бывший?
— Да.
— Неудобно вышло. Я недоволен.
Горло
— Я очень недоволен своей тупостью и нерасторопностью. Ведь нужно было поцеловать тебя прямо там, не откладывая в долгий ящик.
Лена, широко раскрыв и без того огромные глаза, смотрела на Антона. Она понимала, что восклицания, подобные: "Ой, ну что ты такое говоришь! Как можно?!", будут выглядеть неуместно и как минимум неискренне.
Лена не была человеком наивным и витающим в облаках. Она заметила, как Антон смотрит на неё, слышала, как разговаривает с ней, анализировала ситуацию и понимала, что отношение Антона к ней давно вышло за рамки дружеской помощи. Если оно вообще когда-то умещалось в этих рамках.
Однако Лена совсем не знала, как относиться к ситуации и как себя вести. То, как она сама воспринимала нового Антона, её не удивляло, хотя и напрягало. Да, ему давно не семнадцать лет, как было тогда, когда он впервые появился в их доме. Прошло десять лет, многое изменилось.
Антон давно не мальчик; он взрослый, состоявшийся мужчина. Однако тринадцатилетняя разница в возрасте никуда не делась, не убавилась ни на день, ни на час, ни на минуту. И для Лены эта разница имела колоссальное значение.
Антон не отводил взгляд и казалось, читал каждую мысль Лены. Потом встал, вышел из-за стола, взял Лену за руку и помог ей подняться. Его тёплые ладони коснулись ладоней Лены, медленно поднялись выше, задержавшись на локтях, погладили плечи, шею, сомкнулись на затылке Лены. Антон тяжело дышал.
— Антон… — предостерегающе начала Лена.
Она не могла ни пошевелиться, ни вырваться; её словно парализовал взгляд Антона.
— Ничего не говори пока, — прошептал Антон. — Не пытайся напугать сама себя.
Видимо, чтобы Лена не ослушалась и не заговорила, он склонился к ее губам. Первое прикосновение было лёгким, словно испытывающим. Но уже через секунду Антон прижал Лену к себе, целуя всё более чувственно и глубоко.
Лена пыталась что-то сказать, пыталась вырваться, собрав воедино все силы, но её сопротивление было сломлено очень быстро и очень мягко. Вскоре Лена сама обнимала Антона за плечи, притягивая его к себе, что было сил.
— Антон, это неправильно! Мы не должны… — начала Лена, как только смогла дышать после долгого поцелуя.
— А кто знает, как именно правильно? И что мы должны? Ты знаешь? — тихо спросил Антон, не отпуская взгляд Лены.
Она лишь покачала головой, и Антон снова начал её целовать.
Лена прерывисто дышала от возбуждения, и охнула от восторга, когда Антон быстрым движением снял через голову её домашнюю лёгкую кофточку, быстро расправился с бюстгальтером и осторожно сжал ладонями грудь Лены. Потом опустился перед Леной на корточки, касаясь губами груди и спускаясь ниже, к плоскому животу.