Друг моего брата
Шрифт:
Глава 46
Снова оказавшись на первом этаже, я на секунду замираю, запоздало понимая какой вид мы производим. Вряд ли для кого-то останется загадкой чем мы только что занимались, тем более, все наверняка, подумают, что мы спускаемся со второго этажа, а не третьего. Я ожидаю, что сейчас в огромном зале повиснет тишина и все уставятся на меня с осуждением, а Урицкому, наоборот, продемонстрируют что-то вроде “большой палец вверх”. Но, видимо, Диана не преувеличила,
Я на ходу просканировала зал в поисках Алекса, но ни его, ни Дарьи я не увидела. Впрочем, Марат и Алиса тоже отсутствовали. Чем, интересно, закончился ее танец и чьи торопливые шаги в направлении его спальни мы слышали?
Все надежды на то, что прохладный ночной воздух меня отрезвит, улетучиваются, когда я понимаю, что жар, разливающийся из низа живота по всему телу, не дает мне почувствовать холод даже несмотря на то, что я просто накинула плащ, не потрудившись просунуть руки в рукава.
Урицкий забрал у меня ключи и распахнул пассажирскую дверь. Я проскользнула внутрь и постаралась отключить сознание, которое начинало приходить в себя и настойчиво шептало: “что ты творишь, что ты творишь?”. Но потом Глеб положил руку на мое колено, проведя теплыми пальцами по голой коже и все мысли, здравые и не очень, улетучились.
Ауди неслась по тихим ночным улицам, наш вояж превратился в гонку от светофора до светофора. Поездку, занявшую у меня 40 минут, Урицкий сократил до 20. Вскоре мы уже тормозили в незнакомом ЖК и я поняла, что он привез нас к себе.
Свою дверь он открыл еще до того как заглох мотор и уже через мгновение я ощутила его ладонь в своей и он помог мне выбраться из машины. Придерживая за талию, он повел меня в сторону подъезда. Я уже мысленно приготовилась к дежа вю в лифте, но в последний момент в кабину ворвался молодой мужчина с небольшим чемоданом и запоздало увидев наши лица, смущенно пробормотал “извините” и нажал на кнопку 11 этажа.
В кабине заиграла тихая музыка, а я перевела взгляд на зеркало. Да, представляю какое впечатление мы произвели на этого несчастного соседа. Припухшие губы, в глазах блеск, мой расстегнутый плащ не особо скрывал наряд, а черная рубашка Урицкого наполовину выбилась из брюк и, кажется, потеряла пару пуговиц. Через несколько секунд лифт звонко дзынькнул и все присутствующие хором вздохнули с облегчением.
Мужчина вышел, а Урицкий, прижав меня к стене, запустил руки под мой плащ и сказал: — Осталось всего 4 этажа, потерпишь?
Я кивнула и запустив руку в его волосы, притянула его к себе ближе, подставив шею для поцелуя. Он успел провести влажную дорожку от моего подбородка до уха, слегка прикусил мочку и легонько шлепнув меня по заду, подтолкнул к выходу.
Захлопнув дверь квартиры за нами, Урицкий сорвал с меня плащ и подхватив на руки, пробормотал:
— Не подумай, что я плохо воспитан,
— Я думаю, ты сможешь оказать гостеприимство другим способом.
— Можешь в этом не сомневаться, — усмехнулся он и потянул за кончик шнуровки корсета.
— Там сбоку молния, умник, — прошипела я.
— Хвала господу, — промычал Урицкий. — Я уже приготовился срезать эту хрень с тебя ножницами.
Я нащупала застежку, но Глеб убрал мои пальцы и сам потянул молнию вниз. Платье упало невесомым облаком к моим ногам и Урицкий с минуту разглядывал мое тело, на котором из одежды осталась лишь тонкая полоска стрингов.
— У меня от тебя башку сносит, Полли, — хрипло процедил он.
От этих слов кожа густо покрывается мурашками и я дрожащими руками пытаюсь разделаться с оставшимися пуговицами на его рубашке.
Тогда, на треке, все произошло так быстро, что у меня не было времени толком изучить его тело, сейчас же я планировала наверстать упущенное и создать настолько четкую и подробную карту его тела в голове, чтобы когда все это закончится, (а то что наши странные отношения явно долго не протянут, у меня сомнений не было) у меня осталась собственная виртуальная версия Урицкого.
Судя по тому как его взгляд, а затем и руки блуждают по моему телу, Глеб думает о том же. Но надолго его выдержки не хватает и он легонько толкает меня на кровать, накрывая своим телом.
— Знаешь о чем я сейчас думаю? — спросил он, проводя пальцами по моей голой спине. От его прикосновений позвоночник натянулся струной и я выгнулась дугой.
— Что, опять? — картинно удивилась я. — Дай мне отдышаться.
Гортанный смех Урицкого разливается теплом в груди и он заявляет:
— Я, конечно, не против, но вообще-то я не это имел ввиду. Я думаю сейчас о твоих словах, что ты не изменилась. Мне кажется, это неправда. Из эгоистичной девочки, требующей всеобщего внимания, ты превратилась в восхитительную женщину, Полли.
— Что? — я не могу поверить, что он решил обсудить это именно сейчас.
— Ты изменилась, — повторяет он
— Я не менялась, Урицкий. Это скорее ты собрал в охапку последние извилины и перестал смотреть на меня сквозь призму ненависти.
Я отстранилась от него, натянув на себя атласную простынь и закрыла лицо руками:
— Я не могу поверить, что мы действительно об этом говорим сейчас. Глеб, то что ты видел во мне только эгоистичную девочку, требующую внимания — это исключительно твои проблемы.
Он закатил глаза: — Я затеял этот разговор не для того чтобы обсуждать прошлое и былые обиды. Наоборот, я предлагаю забыть все, что произошло 4 года назад и двигаться дальше. Желательно вместе. По возможности, прямо в этой постели. Что мне нужно сказать? Что я тебя прощаю? Я тебя прощаю, Полли. Уверен, Макс тоже давно готов все забыть. И самое главное, твоя мама тоже…