Друг стад (Айболит из Алабамы)
Шрифт:
Наконец-то в зрительном зале воцарился мир, — если, конечно, не считать военных действий, однако все знали, что и они завершатся миром еще до того, как на экране появится слово «Конец». Присмиревшие мальчики сидели тихо, как мышки, не смея даже головы повернуть в сторону соседа. Однако я мог бы догадаться, что долго это не продлится.
— ДРУЖОЧЕК, А НУ ПОЙДЕМ! — проревел низкий бас с заднего ряда.
Этот голос я сразу узнал. Бас принадлежал Джеймсу Кларку, отцу Дружочка. Однако малец и не двинулся с места, явно пытаясь урвать еще минутку-другую в обществе друзей-приятелей, что с новой силой
— ДРУЖОЧЕК, Я КОМУ СКАЗАЛ, ПОШЛИ! ИЛИ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я САМ ТЕБЯ ВЫТАЩИЛ?
На сей раз оклик эхом отразился от тридцатифутового потолка, заглушив даже приказы моего любимого героя на экране. Нетерпеливый голос заключал в себе явную угрозу, — и результат ждать себя не заставил.
Мальчишка вскочил с места и неуклюже затопал к выходу между рядами, едва не наступив на Самбо, что, растянувшись в проходе, спал крепким сном. У нашего ряда Дружочек помедлил, развернулся спиной и попятился к двери, продолжая следить за развитием событий на экране.
— Что следующим номером? — прошептал я на ухо Джан. — Все эти шоу сверх программы по занимательности и фильму не уступят!
— Пожалуй, даже превзойдут, — возразила она. — В фильме всегда знаешь, что будет дальше.
Очень скоро до слуха моего донесся отдаленный трезвон телефона. Несколько секунд спустя раздался голос Гарвиса:
— ЭЙ, ДОК, ЭТО ВАС!
Я огляделся, проверяя, не откликнулся ли на призыв, неспешно поднявшись и направившись к выходу, какой-нибудь еще «Док». Но если в зале таковой и был, он даже не шелохнулся.
— Ты лучше сходи, милый. Вдруг это наша няня? — велела Джан.
Ни слова не говоря, я двинулся к телефону, гадая, что за волнующий сюрприз ждет меня на сей раз.
— Алло…
— Мистер Маккормак, это Робинсон, представитель страховой компании «Новая жизнь». Как вы себя чувствуете?
— На все сто, — заверил я. — А вы как?
— Это просто замечательно, мистер Маккормак, — ответствовал он, точно заведенный магнитофон. — Мне хотелось бы занять несколько минут вашего драгоценного времени для того, чтобы рассказать вам о замечательной ультрасовременной новой концепции в области финансовой защиты вашей горячо любимой семьи в случае вашей безвременной кончины. Сколько вам лет, мистер Маккормак?
«Нет, вы только представьте себе: этот неизвестно откуда взявшийся придурок звонит мне в такой час, да еще когда я в кои-то веки выбрался с женою «в свет»!» — вознегодовал я про себя. Не иначе, как упился контрабандным самогоном или белены объелся! Кипя от негодования, я, тем не менее, напомнил себе, что этот телефонный разговор — отличная тренировка в преддверии новых идиотских звонков, которые непременно воспоследуют.
— Что до моего возраста, это конфиденциальная информация, — изрек я. Лицо у меня горело, сердце то и дело сбивалось с ритма. — Позвольте в свою очередь вас спросить, есть ли у вас собака или кошка?
— Простите? Э-э-э, собственно говоря, да. И собака, и кошка, — отвечал он.
— Дайте мне ваш телефон; возможно, мне понадобится перезвонить вам. Мой собеседник послушно продиктовал цифры междугородного номера.
— Сэр, вы и в самом деле верите, что возможно позвонить из другого города абсолютно незнакомому человеку
— Сэр, но это же ради защиты ваших горячо любимых близких, и…
— Сэр, я упражняюсь в том, как отвечать на звонки разных бестолковых остолопов, и в данный момент я ценою невероятных усилий тренируюсь сдерживать желание наорать на типов вроде вас за то, что оторвали меня от любимого фильма с участием Джона Уэйна. А теперь я пожелаю вам доброй ночи и повешу трубку, так и не сказав вам ни одной гадости. Доброй ночи!
— Но разве вы не хотите, чтобы ваши горячо любимые близкие были должным образом защищены в случае вашей безвременной… — Я осторожно опустил трубку на рычаг, оборвав увещевания на середине фразы. Да, мои «телефонные манеры» существенно улучшились; прежний Джон в подобной же ситуации разнес бы олуха в пух и прах и со всей силы шмякнул бы трубкой. На пути от телефонной кабинки меня остановил общительный Гарвис.
— Ну, как вам обоим фильм, по душе?
— О, да! С тех пор, как мы переехали в Батлер, мы ни разу так славно не развлекались, — заверил я, сам изумляясь собственной новообретенной дипломатичности.
— Я знал, что вам понравится. Надо бы вам сюда выбираться хотя бы раз в пару недель. Уж не дожидайтесь этого «Доктора Виварго»! — посоветовал он. — Кстати, как вам кажется, ведь кашель Самбо вроде получше стал?
— Хорошо, что вы напомнили. Я понял, чем вызван его бронхит.
— Так чем же, чем? Это все глисты, верно?
— Вовсе нет. Все дело в этом гадком диване. Прикажите своим рабочим завтра же оттащить его на свалку, — посоветовал я. «А заодно и все эти старые кресла», — хотелось мне добавить, но в этом удовольствии я себе отказал, вовремя вспомнив о такте.
— Диван, вы говорите?
— Да, у пса на него аллергия. Выбросьте его вон и купите Самбо новый, — наказал я, уже по пути к своему месту. — Хочу посмотреть конец, ну, тот эпизод, где погибает Большой Джон.
— Знаю, знаю. До того печально, что я и смотреть не могу. Мало мы чтим и уважаем наших ветеранов Второй Мировой, что и говорить! Торопитесь, Док, торопитесь. А я пойду проверю кинопроектор. — Из заднего кармана Гарвис извлек носовой платок и шумно высморкался в него пару раз.
— Ну, и кто это был, милый? Ведь не няня же? — спросила Джан, едва я вернулся на свое место.
— О, всего лишь один очень милый человек из Мобила: пытался продать мне страховку во имя защиты финансовых интересов моей семьи, — отвечал я. Внутри у меня все кипело; я все отдал бы за парочку ручных гранат. Большому Джону и его солдатам эти штуки сослужили отменную службу.
— А зачем он звонил сюда? Неужто не мог подождать?
— Видимо, не мог. Судя по всему, бедняга решил, будто я прямо сейчас коньки и отброшу. Пожалуй, на всякий случай на обратном пути за руль сядешь ты.
Оставшаяся часть вечера прошла относительно спокойно. Один раз порвалась лента; а чуть позже, когда меняли бобины, случилась небольшая пауза. На юг, с оглушительным воем сирены, промчалась пожарная машина, и большинство зрителей выбежали из зала поглядеть, не в направлении ли их недвижимой собственности она поехала. Несколько человек бросились к легковушкам и пикапам и укатили по домам.