Другая единственная
Шрифт:
Странно…
Булыгин сел в свой «мерседес», лениво сказал водителю:
— Поехали в Думу, Гриша.
Машина тронулась с места, Булыгин откинулся на спинку заднего сиденья. Джин с тоником посредине дня — поначалу хорошо, тонизирует, а потом в сон клонит. Ну ничего, подремлет в машине, потом будет как огурчик.
Они вышли из офиса вместе, пошли к стоянке машин. Он видел это из окна своего кабинета, стоял возле него, чуть приподняв пластины жалюзи, и скрипел зубами от ярости. Потом нажал кнопку связи со службой безопасности, чересчур резко приказал:
— Марат, ко мне!
Они
— Личная просьба, — жестко сказал он. — Тыща баксов. Самарин и Елена уезжают вместе, проследи, что и как там у них будет, доложи. Вопросы имеются?
— Нет, Петр Иванович.
— Бегом, а то потеряешь.
— Не потеряю, от меня не уйдут!
Марат выскочил из кабинета, а он снова подошел к окну, приподнял пластины жалюзи. Машина Самарина медленно выехала со стоянки, вырулила на улицу. Почти тут же из офиса выскочил Марат, сел в свою машину, выехал следом за ними. Понятливый парень, настоящий бульдог, этот их не упустит.
Он весь вечер провел в своем служебном кабинете, а когда поступила информация от Марата, что они после ресторана поехали на недостроенную дачу Самарина, велел своему сотруднику возвращаться в офис. Выпил в тот вечер немало виски, дабы пережить ее подлую измену. Их подлую измену!
Он же знал, кто она для него, и — решился? А она знала, что держится здесь только благодаря своей …! Думали обдурить его: мол, старый, ни хрена не соображает? А он соображал не хуже их, а вот мог много больше. И решил: за эту подлость они оба ответят по полной программе.
Черный «мерседес» мчался по улицам Москвы, запорошенной снегом. На заднем сиденье машины дремал депутат Госдумы Петр Булыгин. Дремал, но не спал.
Глава 14
Лишь к вечеру — время близилось к семи — Лена утрясла все проблемы. Уже этой ночью железнодорожный состав с мебелью выйдет из Барселоны, через три, максимум четыре дня будет в Москве. Кредит получен, деньги переведены. Кстати, вполне хороший кредит на «короткие» деньги, под пятьдесят процентов годовых. Учитывая, что через три-четыре дня Морин и Ягодин переведут на их счет сумму контракта и можно будет вернуть деньги банку — выгодно. В пересчете на дни проценты будут совсем небольшие. С этим она и побежала в кабинет Самарина. Секретарша уже ушла, Паша сидел в своем кресле, задумчиво глядя на монитор компьютера.
— Все отлично, босс! — радостно крикнула она, подбегая к его столу. — Сделка состоялась, прибыль будет через несколько дней, и это только начало!
— Поживем — увидим, — хмуро ответил Самарин.
— Паш, ты не рад, что все складывается просто замечательно? Но почему?
— Есть кое-какие сомнения. Мне не нравится, что Булыгин спокойно смотрит на все это.
Она хотела снова обнять его, поцеловать в порыве радости, или чтобы он думал, будто это в порыве радости, а на самом деле ей просто хотелось этого, но не смогла, замерла у стола, растерянно моргая длинными ресницами. Вообще-то она много сделала, мог бы… хотя бы спасибо сказать!
— Что с тобой, Паша?
— Все
— Хорошо… А сейчас?
— Поезжай домой, рабочий день закончен.
— Паш, а может быть, мы отметим это?
— Пока что нечего отмечать, Лена.
— Как это нечего?… Слушай, я хотела спросить… А как ты оказался в фирме Булыгина? Что было до этого?
— Ничего особенного.
— Но Булыгин вчера сказал, что без него ты был бы трупом! Что все это значит, Паша?
— Не бери дурного в голову, Лена. До свидания.
— Ну ты… совсем какой-то странный! Да ты хоть понимаешь, кем выглядишь?! — закричала Лена, сил не было сдерживать свои эмоции. Столько сделала, а он прямо как истукан! А ведь старалась ради него. — Мы были вместе, ты трахал меня, а потом и смотреть не желаешь! Я что, такая уж уродина, да? Ты мне честно скажи, чтобы я раз и навсегда поняла!
— Нет, ты красивая женщина.
— Тогда почему?! Из-за той дамы, с чьим портретом ты спишь?
— Но ты ведь… замужняя женщина, Лена, — растерянно сказал Самарин.
— Ах я замужняя?! — еще сильнее разозлилась Лена. — А почему я замужняя, не понимаешь, да?! После той ночи я к тебе каждый день приходила, сидела в кабинете как дура, что-то говорила… А ты вел себя так, как… будто ничего между нами не было! Я назло тебе вышла замуж за этого старого урода, ты же знаешь это!
Самарин тяжело вздохнул и тихо сказал:
— Лен, я служил в артиллерии и однажды, когда наша батарея стреляла на полигоне, стоял в оцеплении. Ну, чтобы люди туда не забредали, коровы не паслись… Ночь сидел в лесу, осенью, сыроежки жарил на костре, тушенку ел, хорошо так было в лесу одному… По рации можно было даже музыку какую-то поймать, ну и разговаривал с другими ребятами. А на следующий вечер приехал АТС, артиллерийский тягач средний, такой вездеход на гусеницах, который собирал ребят, стоящих в оцеплении. Я был последним. Сел в кузов — и поехали. Уже темно было, крутом лес… АТС мчался со страшной скоростью, деревья мелькали за бортом, а механик за рычагами и прапорщик рядом с ним горланили песню, они были пьяны в стельку. А деревья мелькали… так страшно было. Непонятно, как мы умудрялись не врезаться, это же была лесная дорога, извилистая… Если бы врезались в дерево — разбились бы, скорость была километров восемьдесят. И я тогда подумал, что если выживу, все будет нормально. Я выжил, и все у меня нормально… до определенного предела. А потом все получается просто ужасно. Почему, Лена?
— Да откуда я знаю! Странный ты, Паша!
Она в сердцах махнула рукой и стремительно выскочила из кабинета. Дурак, да и только! Ну и пусть! Поедет в ночной клуб, найдет себе красивого мужика на ночь, а он пусть там один на своей даче онанизмом занимается, дурак! Или шлюх каких-то ублажает.
На определенном этапе финансового благосостояния понятия «любовь», «верность», «семья» размываются. Он, имея деньги, может получить полноценную секс-терапию с другой красоткой, ежели пожелает, и она может это — купить себе на ночь красавца. А тогда кто они? Самарин ей пока что никто, к великому сожалению, а отношения с Булыгиным — тупое сожительство, и ничего больше. Не зря же он вчера был почти доволен тем, что она соврала ему про свое самочувствие.