Другая Ева. Жизнь без сожалений
Шрифт:
Уже у двери Ника на миг обернулась, словно хотела сказать что-то, но передумала, лишь улыбнувшись. Открыв тонкий клатч, она достала небольшой пузырек с розоватой жидкостью, протягивая его мне.
— Ты должна быть в форме, — приложившись на миг к моей щеке, она быстро исчезла в темноте подъезда.
Зажав в руке пузырек с драгоценным зельем, я обессилено сползла по стене. Обняв колени, я едва смогла подавить желание завыть в голос. Наконец-то утомленное сознание окончательно погасло, укутавшись в спасительный полог сновидений прямо здесь, на холодном полу прихожей.
Сон в неудобной позе стал завершающим аккордом в симфонии издевательств
Из зеркала на меня смотрело нечто с опухшим лицом, всклоченными черными волосами, с покрасневшими глазами, от чего необычный желтый цвет радужки казался вовсе бесцветным. «Мама дорогая!» — пискнул внутренний голос, и затих. Стиснув зубы, я откупорила пузырек, презентованный Никой. Слегка приторный напиток растекся по пересохшему горлу, заставив меня судорожно закашляться. Приступ отнял последние силы, повалив изможденное тело на кафельный пол.
Несколько секунд я неподвижно лежала, впитывая прохладу. Внезапно удушающая волна разлилась по телу. За ней последовала вторая, еще более мощная, выгнув спину дугой, сорвав стон наслаждения с губ. Наверное, именно так выглядит героиновый приход. Эйфория длилась бесконечно прекрасные минуты, наполняя тело хищной энергией, пропуская через каждую клетку электрический ток.
Экстаз отступил так же внезапно, как и нахлынул. Мышцы все еще подрагивали в истоме, но ясность мысли уже вернулась. В проясненном сознании тут же ярким огнем вспыхнуло отвращение, заставив меня скривиться. Отбросив ненавистный теперь пузырек, я бодро поднялась. В теле буквально бурлила энергия, жажда деятельности рвалась наружу.
Я усмехнулась, глядя на неестественно чистую, гладкую кожу лица. Волосы заблестели, переливаясь в белом свете лампы благородной синевой. Ярко-желтые глаза светились изнутри, от усталой красноты не осталось и следа. Перевоплощение было всеобъемлющим, настолько разительным, что казалось волшебством.
Никакого волшебства само собой не было. Чудесная жидкость, так любезно предоставленная Вероникой — разработка кровососов, предназначенная для доноров. Микроскопическая толика вампирской крови, приправленная катализаторами. Треть всех доходов донора уходила на оплату этой чудо жидкости. Иначе никак, альтернативы не было. Что бы иметь возможность получать заказы хотя бы два раза в месяц, приходилось выкладывать сумасшедшие суммы на восстановление организма. Прелесть заключалась в том, что это адское зелье не оставляло в крови следа, моментально испаряясь под агрессивной атакой иммунитета. Но сам факт того, что я пила кровь покойника — вполне вероятно, что весьма почтенного — вызывал дурноту.
Телефон Миши не отвечал, Вероника тоже была «не доступна», я едва поборола желание сломя голову нестись к Инге, но подписанный заказ полностью исключал эту возможность. Уделив тщательное внимание внешнему виду, я нарочито долго выбирала платье, подбирала туфли, примеряла аксессуары. Попытки отвлечься от тревожных мыслей закончились тем, что я с утробным рыком вывернула содержимое гардероба на пол.
В половине десятого вечера я заняла пост у двери, нервно перешагивая с ноги на ногу. То и дело, вытирая взмокшие от напряжения ладони, тщетно пыталась совладать с волнением. Даже в свой первый заказ я так не переживала, сейчас же чувствовала себя так, словно стояла на краю пропасти, и от верной гибели
Сюрпризы начались едва ли не с порога. Тешен стоял у распахнутой двери респектабельного автомобиля, приглашая меня сесть. Тщательно уложенные пшеничные кудри блестели в неверном свете фонаря. В бирюзовых глазах плясами веселые искорки. Идеально сшитый костюм просто таки вопил о своей дороговизне. Всей своей позой вампир излучал дружелюбие. Я на миг замерла, не веря своим глазам.
— Добрый вечер, милая леди. Не позволите ли сопроводить Вас к месту нашего свидания?
— Добрый вечер, — недоверчиво вымолвила я.
— Я решил, что тебе будет не очень удобно добираться самостоятельно, — усаживаясь за руль, пояснил он.
Я согласилась. Далее начался безумный фарс, называвшийся в наших кругах флиртом: он что-то говорил — я соглашалась, он шутил — я глупо хихикала, что-то спрашивал — отвечала с придыханием, подобострастно заглядывая в глаза. Первым не выдержал Тешен. Резко затормозив, вампир прижался к обочине, воззрившись на меня пылающими негодованием глазами.
— Довольно! — процедил сквозь зубы Древний. — От тебя несет фальшью так, что мне дышать нечем. Если ты намерена продолжать в том же духе, то вечер лучше закончить прямо сейчас!
Испугалась ли я? Только на миг, но страх был сметен волной изумления. Я едва ли не с открытым ртом наблюдала за вспышкой ярости бессмертного существа, обладающего практически безграничными возможностями.
— Знаешь, почему именно ты сейчас здесь? — не дождавшись от меня иной реакции, спросил он.
— Потому что не боялась смотреть тебе в глаза? — усмехнулась я.
— Именно, — вернув улыбку, ответил он. — И к этому разговору мы больше возвращаться не будем.
Еще раз улыбнувшись лишь ему известным мыслям, Тешен завел мотор. Да, так будет значительно лучше.
Тешен Чеслав — единственный сын Чеслава Хитрого — к великому горю племени отличался крайне горячим норовом. Отец его в бою заслужил почтение своих людей, в то время, как наследник его неизменно гордыней своей вызывал молчаливый ропот.
Крайне неустойчивое положение племени аорсов требовало от будущего вождя твердости и острого ума, которым Тешен, к слову, обижен не был, но предпочитал сначала бить, и только потом спрашивать.
Старейшие аорсы, предвидя беду, старались вразумить нерадивого юношу. Но достучаться до черствого сердца не могли. Сам Чеслав неоднократно призывал отпрыска к послушанию, грозя всеми известными карами. Страха перед отцовским гневом хватало ненадолго, после чего молодой Тешен возвращался к жизни, полной презрения к тем, кто был ниже статусом.
— Хижак войной грозится, — говорил Чеслав сыну, в очередной раз распекая его. — Какой из тебя вождь будет? За тобой люди не пойдут! Пропадет наше племя, захваченное подлыми аланами. Я стар, и другого сына у меня уже не будет. Что делать будешь, когда они придут нас грабить и убивать?
— Не допусти их в нашу землю, — раздраженно бросил Тешен, уязвленный гневом отца.
— Вот ты и не допустишь, — хмуро отозвался Чеслав, воззрившись на непутевого сына. — Поедешь к ним с разговором, Хижак давно требует меня. Весть о твоем приезде уже отправлена, так что собирайся в дорогу.