Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары

Шепелев Алексей А.

— Мы за, — воспользовался ситуацией Мирон. — Действительно, погуляйте-ка немного.

— Жень, пошли с нами, — предложила Анна-Селена. — Всё равно мы тут сейчас лишние.

Маленький вампир нахмурился. Попробовал бы кто из взрослых выставить его с этого совещания, подросток, несомненно, высказал бы ему много чего интересного. Но ругаться с девчонкой… Особенно, если девчонка младше тебя на несколько лет…

Дома Женька таких пигалиц просто не замечал, мало ли их по дворам в дочки-матери играют или в классики прыгают. Здесь, конечно, всё было по-другому. Мальчишка признавал

в девчонке полноправного товарища по несчастью, но это же не повод, чтобы она указывала ему, что он должен делать. Только вот, как возразить Анне-Селене, он сходу не нашелся. Конечно, можно гордо заявить, мол, "я не лишний". Только вот если девчонка спросит: "Чем ты можешь помочь?". Что отвечать-то?

Насупившись, подросток поднялся с места и молча вышел из каюты.

— Я, пожалуй, тоже на палубе побуду, — вставая, сообщил благородный сет. Остальные промолчали.

И только когда дверь за ним закрылась, Мирон произнёс:

— Тактичный человек Олус. Понимает, когда нужно оставить нас одних. Только, похоже, в этот раз он ошибся: ничего тайного у нас в запасе не осталось.

— У меня — так точно ничего, — Балис возился с ремешками ножен, которые нужно было укрепить на голенях. Кроме универсального ножа морпех хотел взять с собой ещё и кортик. На всякий случай. Всегда лучше, когда у тебя есть запасное оружие, к тому же ещё и волшебное.

— У меня — тоже. Саша?

— Откуда, — с огорчением в голосе ответил подросток.

— Йеми?

— Возьми мои кинжалы, Балис. Они лучше, ты знаешь.

Гаяускас скосил взгляд на эльфа, но по лицу Наромарта невозможно было понять, какие он в тот момент испытывал чувства.

— Спасибо, Йеми, но ты сам знаешь, что лучше то оружие, к которому привык. К тому же этот кинжал, — морпех вынул кортик, — у меня тоже не простой.

Кагманец кивнул.

— А источник света тебе пригодится? — поинтересовался Наромарт.

— Было бы не плохо. Из-за туч темень, хоть глаза выколи, а уж под водой и того хуже. Вот только возиться с ним мне будет некогда, руки для другого понадобятся.

— Не нужно будет возиться. Я наложу чары на клинок твоего кинжала. Пока он в ножнах — света не будет видно. Достанешь — засветится.

— Серьезно? Это было бы очень кстати.

Да, если всё так и будет, то придётся признать за магией свои преимущества перед технологиями конца двадцатого века.

— Только имей ввиду, эффект заклятья длится не слишком долго. Я наложу его перед тем, как ты выйдешь из каюты.

— Хорошо, только я уже почти готов.

Действительно, ему оставалось только снять одежду и закрепить на голенях ножны с оружием. Справа — «универсала», слева — кортик. Хоть он и волшебный, а всё же в бою универсальный нож сподручнее.

— Ну что, где твои чары?

— Достань кинжал из ножен.

Саркастически хмыкнув, морпех выполнил просьбу эльфа. Тот сделал короткое движение рукой — и клинок вспыхнул неярким оранжевым цветом.

— Неплохо. Не обожгёт?

— Не беспокойся.

Любопытство взяло верх, отставной капитан опасливо прикоснулся пальцем к клинку, ощутил привычный холодок стали. Нет, всё-таки есть от магии польза.

Балис убрал клинок обратно в ножны,

и свет пропал, будто его и не было. Наромарт сделал всё как обещал, не то, что земные "маги".

— А перстень тебе лучше не снимать, — посоветовал эльф.

Гаяускас на мгновение задумался.

— Неудобно. Да и прищемить палец можно. Лучше, пусть полежит здесь.

— Как знаешь…

Пассажиры вышли на палубу. Кроме ранее покинувших каюту, там стояли капитан, Керкховен и двое матросов. Ещё по два вахтенных маячили на юте и на баке. Разумеется, Бастен не собирался позволить всей команде глазеть на водолаза. Конечно, такое увидишь не часто, но дисциплина есть дисциплина.

— Удачи, ольмарец. Помоги тебе серый капитан Руи.

— Удача не помешает. А что до серого капитана… лишь бы не мешал.

Бастен неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Серый капитан пользовался среди моряков огромным почтением, и отзыв водолаза смахивал на богохульство. С другой стороны, кумир матросов и капитанов не очень походил на нынешних богов Вейтары и не требовал от своих почитателей ритуальных восхвалений. В общем, пусть ольмарец свои отношения с Руи улаживает сам, Бастен им не жрец и не посредник.

— Слышь, Бинокль, возвращайся быстрее, — тщательно скрывая волнение в голосе, на русском произнёс Мирон.

Уже перелезший через фальшборт, Гаяускас усмехнулся.

— Не переживай, Павлиныч! У Флота не бывает проблем, у Флота бывают только боевые задачи. Выполним, не впервой!

И он подмигнул с надеждой глядящим на него спутникам.

Сашка серьёзно кивнул в ответ. Так уходили в разведку или в рейд шкуровцы: без лишних эмоций, без страха и без напускной бравады. Так когда-то уходил в разведку и он сам. Жаль, что сейчас он ни чем не может помочь Балису Валдисовичу.

Питра Аббьятю раздевался прямо на палубе.

У уроженца Кервины за годы, проведённые среди пиратов, выработался целый ритуал. Сначала он расстелил плащ, затем сбросил на него рубаху. Поставил рядом кожаные башмаки. А потом, оставшись в одних широких полотняных штанах, присел на уголок плаща, скрестив ноги, закрыл глаза и погрузился в свои думы.

Может, Аббьятю молился Келю, Ирлу или какому иному богу. Может, просто вспоминал что-то приятное. Кто знает. Волшебников на судне Тротто никогда не водилось, псиоников — тем паче. А вот водолаз имелся, причём, хороший водолаз. И та добыча, которые пираты за эти годы заполучили благодаря его искусству, заставляла закрывать глаза на его небольшие странности. Подумаешь, сидит с закрытыми и глазами и отрешенным видом. Может, оно так надо?

Зрелище, правда, не из тех, что доставляют удовольствие. Ничего героического во внешности Аббьятю не было: уже немолодой лысоватый мужик, с сильно поседевшими на висках, плечах и груди волосами, длинным унылым лицом и глубоко запавшими глазницами. Ни ростом, ни телосложением водолаз богатыря не напоминал. Разве что длинный косой шрам через правый бок говорил о том, что его жизнь протекала далеко не мирно и спокойно. Оно конечно, шрамы мужчину украшают, но не одними же шрамами.

Очнувшись от транса, Питра поднялся на ноги. Слышно было, как щелкнули колени.