Другая история литературы

Калюжный Дмитрий Витальевич

Но при всем при том, основной ударной силой флотов по-прежнему оставались пентеры (пятирядные), триеры (трехрядные) и более легкие суда. Ну а монстры ничем не прославились. По-видимому, их основным назначением было воздействовать на психику противника; заодно отрабатывали технологию производства.

Триеру же воспел Вергилий (линия № 6):

…Вел «Химеру» Гиас — корабль огромный, как город, с силой гнали его, в три яруса сидя, дарданцы, в три приема они три ряда весел вздымали.

Вынуждены напомнить: гребные военные суда применялись и в XVI, и в XVII веке!

Совсем иначе выглядели крупнотоннажные торговые морские суда. Читаем Лукиана:

«…Я, бродя без дела, узнал, что прибыл в Пирей огромный корабль, необычайный по размеру, один из тех, что доставляют из Египта в Италию хлеб… Мы остановились и долго смотрели на мачту, считая, сколько полос кожи пошло на изготовление парусов, и дивились мореходу, взбиравшемуся по канатам и свободно перебегавшему по рее, ухватившись за снасти… А между прочим, что за корабль! Сто двадцать

локтей [48] в длину, говорил кораблестроитель, в ширину свыше четверти того, а от палубы до днища — там, где трюм наиболее глубок, — двадцать девять. А остальное, что за мачта, какая на ней рея и каким штагом поддерживается она! Как спокойно полукругом вознеслась корма, выставляя свой золотой, как гусиная шея, изгиб. На противоположном конце соответственно возвысилась, протянувшись вперед, носовая часть, неся с обеих сторон изображение одноименной кораблю богини Исиды. Да и красота прочего снаряжения: окраска, верхний парус, сверкающий, как пламя, а кроме того, якоря, кабестаны и брашпили и каюты на корме — все это мне кажется достойным удивления. А множество корабельщиков можно сравнить с целым лагерем. Говорят, что корабль везет столько хлеба, что его хватило бы на год для прокормления всего населения Аттики. И всю эту громаду благополучно доставил к нам кормчий, маленький человек уже в преклонных годах, который при помощи тонкого правила поворачивает огромные рулевые весла…»

48

1 локоть = 44 см.

Водоизмещение этого монстра — около 4,5 тыс. тонн, а грузоподъемность 3 тыс. тонн! Возможно, и вправду было построено такое судно, но было оно уникальным. В Испании в самом конце XV века смогли построить галион водоизмещением в 2 тыс. тонн и обнаружили, что такая громадина, несмотря на хорошую вместимость, не выдерживает морских походов. Идти круто к ветру, в бейдевинд, галион мог лишь с большим трудом: мешал избыточный надводный борт, ловивший ветер, как парус; только этим парусом было нельзя управлять.

Англичане учли ошибки испанцев и стали делать суда водоизмещением в 600 тонн, они были не только легче, но и значительно быстроходнее. Дальнейшие успехи англичан связаны с применением каравелл. Появление этого типа судов весьма примечательно, с точки зрения хронологии. Откроем опять книгу специалиста, Виктора Шитарева:

«В произведениях античных авторов, включая Геродота, есть упоминания о керкуре — легком паруснике, изобретенном на Кипре. Он был быстроходен и легок в управлении. Средневековые арабы сделали судно чисто парусным, трехпалубным и нарекли куркурой, которая у европейцев превратилась в купеческую каракку. Получив широкое распространение в Средиземноморье, она появилась … в XV в. и в Северной Европе. Как и хольк, каракка имела три мачты, но первые две мачты несли не по одному, а по два прямых паруса. На мачтах появились марсовые площадки. Грузовместимость каракк достигала 400 ласт. [49] Обшивка делалась вгладь, ее переняли и европейские корабельные мастера вслед за греками. Примерно в 1440 г. бретонский мастер Жюльен уже строил каракки с такой обшивкой. В Голландии она получила название кравеель, отсюда и название судна — каравелла. Вскоре каравеллы становятся, благодаря совершенству конструкции, весьма популярны во всей Северной Европе».

49

Принятый в Ганзе «данцигский ржаной ласт» равнялся 3,25 кубометра. Именно такой объем занимал груз зерна массой 2000 кг.

Каравеллы, первоначально «позаимствованные» у антиков, стали основным судном эпохи Великих географических открытий! Но об этих судах поговорим подробнее в следующей главе, а в заключение этой главы приведем описание морского сражения на линии № 8. Перед нами действительно XVI век.

Стремясь ограничить османскую экспансию, восстановить влияние христианской церкви на Ближнем Востоке и захватить новые земли, испанский король Филипп II, папа римский Пий V и Венецианская республика направили к берегам Греции объединенный союзный флот под командованием испанского принца дона Хуана Австрийского. В Коринфском заливе 7 октября 1571 года он встретился с турецким флотом из 275 судов под командованием Али-паши. В этом сражении турки потеряли 224 корабля, много человек убитыми и пленными, прорву пушек и другого оружия; союзники — 15 кораблей и 8 тыс. человек. Это поражение Стамбула явилось первым сигналом об ослаблении военного могущества Османской империи.

«О БИТВЕ ПРИ ЛЕПАНТО»:

«Католический король Филипп II отправил свой флот в Мессину под командой своего побочного брата дона Хуана Австрийского, к которому присоединился Джан Андреа Дориа, генуэзец, со своими галерами, находившимися на жалованье того же короля. К ним примкнул и Марк Антонио Колонна, папский адмирал, со своими галерами, и Себастиан Вениеро, главнокомандующий морскими силами Венецианской республики. На смотру оказалось, что соединенный флот состоял из двенадцати галер папы, восьмидесяти одной галеры испанского короля с двенадцатью кораблями и, быть может, несколько большим числом грузовых судов; из ста восьми галер, шести галеасов и двух кораблей венецианцев; из трех мальтийских галер и трех галер герцога Савойского. Кроме них, были и другие мелкие суда в большом количестве.

Столь сильная эскадра, кроме обычного судового экипажа, насчитывала двенадцать тысяч итальянцев под командой своих доблестных командиров, пять тысяч испанцев, три тысячи немцев и три тысячи охотников, движимых желанием постоять за веру и жаждавших славы… Отважные бойцы после нескольких совещаний подняли паруса 17 сентября с твердым решением идти на розыски вражеской армады, дабы обломать рога Оттоманской державе, ставшей теперь, после одержанных побед, чересчур заносчивой и гордой.

Утром 7 октября, в воскресенье,

они оказались в виду двух сильных вражеских эскадр. Турецкая эскадра вышла из Лепанто под командой адмирала Али, коменданта Туниса и Алжира, и других пашей и командиров и по количеству парусов значительно превосходила христианскую эскадру. Адмирал Али имел от султана приказ сразиться с неприятелем. Теперь как раз его флот был против христиан на уровне острова Курцоляри. Тогда и та и другая стороны построились в боевой порядок, образуя каждая три отряда, расположенные полумесяцем. Генералиссимус дон Хуан Австрийский, находившийся на одном из фрегатов, двинулся вперед… Обе эскадры противников сошлись… С начала сражения дул мистраль, благоприятствовавший туркам. Но вот море успокоилось, а затем поднялся ветер сирокко, который нес весь дым на турок и в такой же мере гнал их корабли назад, в какой помогал христианам наступать. Ужасное сражение продолжалось уже четыре часа, но победа еще не склонялась ни на ту, ни на другую сторону. Тяжелые галеры христиан, находившиеся в первой линии, стали наносить такой урон неприятелю своей артиллерией, что некоторые из турецких кораблей начали тонуть. Тогда галеры противников сцепились на абордаж, и тут обнаружилось, кто из неприятелей превосходит другого силой. Великое мужество показал дон Хуан Австрийский, так как его адмиральский корабль оказался в великой опасности, ибо турки, напрягая невероятные усилия, двинули против него свой головной корабль, и уже триста человек около него оказались убитыми. Не менее его храбрыми были два других адмирала: Колонна и Вениеро. Наконец, турецкая эскадра стала в беспорядке отступать, после того как адмирал Али был убит в перестрелке. Ему отрубили голову, и, будучи надета на пику, она окончательно лишила мужества тех, кто мог ее заметить. В руки христиан попало огромное количество неприятельских судов и пленных. Надо считать, что по крайней мере пятнадцать тысяч неверных погибло в этой страшной схватке…

Более чем двенадцать тысяч рабов-христиан в результате этого поражения турок получили свободу. Большинство из них, видя, что турки терпят поражение, будучи скованы железными кандалами, способствовали сумятице на своих галерах. Так же и те рабы (гребцы), которые находились на христианских галерах, поскольку им была обещана свобода после победы, взяв оружие, немало помогли своим сражающимся господам. После сражения разделили добычу и пленных, которых оказалось около пяти тысяч».

Начинали мы эту главу цитатой, в которой утверждалось мнение историков: в XI веке гребные суда оказались бесполезными, и на первое место вышел парус. А заканчиваем битвой XVI века, успех которой был обеспечен именно участием гребцов. Оказывается, «римские триремы» применялись буквально позавчера!

Древнегреческий Колумб

Колонизацию Америки начал Колумб на каравеллах. И раз это произошло до появления хронологии Скалигера, то будет логичным предположение, что среди греческих деятелей на линии № 7 можно найти двойника Колумба. И такой двойник — есть.

Прежде всего, Колумб не был первым европейцем, попавшим в Америку. Он был первым, кто вернулся оттуда и открыл факт существования этого континента жителям Старого света. А кто попал туда до него, мы уже никогда достоверно не узнаем.

Друг Колумба ученый Тосканелли дал ему какую-то карту. Сохранилось его письмо мореплавателю: «Я одобряю Ваше намерение плыть на Запад. И уверен, Вы уже видели это на моей карте, что путь, который Вы хотите пройти, не так тяжел, как думают. Наоборот, путь к землям, которые я показал там, совершенно безопасен».

Но что же это была за карта?

А. М. Петров излагает такую точку зрения:

«…Итальянская картография интенсивно вела графическую реконструкцию письменных свидетельств древних. А благодаря созданным к тому времени основам современной физико-географической теории все это, соединенное воедино, вылилось у картографов с Апеннин в достаточно реальную (пока без Америки) картину мира. Такое уже само по себе являлось мощным трамплином к действительным открытиям. Мировая же карта Тосканелли (1397–1482) с примененной там градусной сеткой — это почти самое настоящее общепрактическое навигационное руководство к путешествиям в общемировом масштабе». [50]

50

Яцунский В. К. Историческая география. История ее возникновения и развития в XIV–XVIII веках. М., 1955.

Итак, если бы не «древнегреческие» географы, средневековым итальянским картографам делать было бы нечего. Так ли это? В книге «Другая история искусства» мы писали о достижениях географической науки, в приложении к ним нашей синусоиды:

«Начнем с верхушки „греко-античной“ волны синусоиды. В I веке до н. э. ничего существенного в географии греками открыто не было. Зато в III веке до н. э. греческие географы стали использовать данные астрономии, математики и физики. Создали карту ойкумены с применением географической сетки. Высказали мысль, что Ойкумена состоит из трех материков. Это — линия № 7.

Пятьюдесятью годами раньше (линия № 6) учителя этих географов научно доказали шарообразность Земли и даже предприняли попытки измерить размеры земного шара.

И только спустя 450 лет после изобретения географической сетки, и через пятьсот лет после доказательства шарообразности земли, во II веке н. э. пра-пра-пра-пра-пра-внуки тех географов догадались построить сетку с учетом сферичности Земли! Почему же ученые ждали половину тысячелетия, чтобы, буквально, сложить два и два?

Но давайте посмотрим: III век до н. э. и II век н. э. лежат на одной линии № 7. Никто не ждал столетиями, великие географические открытия были сделаны одновременно!

Дальше по этой линии № 7 лежит XV век. Берем любой учебник и читаем, что это был век… Великих географических открытий! Мореплаватели Португалии, Испании и Англии, якобы не имея никаких теоретических знаний по географии, взяли да и открыли вновь то, что было высчитано „древними греками“, а потом забыто.

Объединяем эти события, и получаем цельную, логичную историю географии»…