Другая история Московского царства
Шрифт:
1510.– Присоединение Пскова. Псковское вече уничтожено, псковские семьи переселяются в московские волости. В этом же году Филофей, инок псковского Елизарова монастыря, в послании к Василию III развивает теорию о Москве – третьем Риме.
1512.– Король польский и великий князь литовский Сигизмунд начал войну с новым государем Москвы, но ничего не добился. Всё больше литовско-русских князей, таких, как Михаил Глинский, переходили к Москве. В 1512 году, узрев нарушение мира в нападении союзных теперь уже Литве крымских татар, московские войска двинулись на Смоленск.
В то же время
Царица Нур-Салтан, мать Мухаммеда-Эмина и Абдул-Латыфа, жила в Бахчисарае. По рождению она была Ногайской княжной и, дважды овдовев на казанском престоле, вышла замуж за крымского хана Менгли-Гирея. Сохранилась (в русских переводах) её замечательная переписка с сыновьями и с Иоанном III.
В 1494—1495 годах Нур-Салтан совершила большое путешествие на Восток: посетила Аравию и Египет вместе со своим братом князем Хуссейном, побывала в Медине и Мекке. Как лицо, совершившее паломничество ко гробу пророка, Нур-Салтан получила звание Хаджи, и с этого времени в дипломатической переписке всегда называла себя этим именем (в русской передаче – Ази). Возвратившись из путешествия по Востоку, Нур-Салтан прислала Ивану III в подарок того коня, на котором сделала путь: «Сухой бы поклон не был, молвя, к Мекке на котором иноходце сама ездила, с Ах-чюрою есми к тебе послала».
Детей от Менгли-Гирея у неё не было и, тоскуя по сыновьям от первых браков, она совершила в 1510 году большое путешествие из Бахчисарая в Москву и Казань, чтобы навестить своих сыновей. В поездке её сопровождал младший сын Менгли-Гирея – царевич Сагиб-Гирей. Царица прибыла в Москву 21 июля 1510 года и была торжественно встречена государем с боярами. Об этой встрече известно только задним числом из того, что рассказывали несколько лет спустя Герберштейну, который при этом пишет, что Василий называл себя отнюдь не государем, а всего лишь «губернатором», – видимо, по дипломатическому протоколу.
В Москве Нур-Салтан пробыла месяц, повидалась с Абдул-Латыфом, – он тогда ещё был на свободе, – и выехала в Казань. Там она провела девять с половиной месяцев и отправилась в обратный путь, затем ещё пять с половиной месяцев прогостила в Москве у Абдул-Латыфа и возвратилась в Крым по зимнему пути; русская свита провожала её до границы. (Скончалась она в 1519 году.) Это её пребывание в Москве сопровождалось дипломатическими переговорами между крымским, московским и казанским правительствами и завершилось уже упомянутым заключением вечного мира между Казанским ханством и Россией.
1514.– Смоленск переходит к владениям Москвы. Ганза вновь получает разрешение торговать в Новгороде и Пскове и право на проезд в Архангельск и Холмогоры.
1515.– Голод в Московских землях. Открылся солеваренный промысел Строгановых.
1516.– Василий III заключает с Данией договор о военном союзе против Швеции и Польши.
1517.– Император Священной
1517, март. – Василий III подписывает с Тевтонским орденом договор о взаимной помощи в случае войны с Польшей и Литвой.
При Василии III в Крым ежегодно посылались «ПОМИНКИ», дары хану и знати, дабы влиять на их политику и отвращать от набегов. Однако это была не дань, а плата за спокойствие, которая всё же мало помогала, а потому ежегодно на Окский рубеж выводились войска стеречь границу. В наиболее опасных местах на Оке и за рекой возведены были каменные крепости: Калуга, Тула и Зарайск.
Со стороны Казанского ханства такой обороны по условиям местности не было. Зато Василий III сумел после смерти Мухаммед-Эмина посадить на трон в Казани (хоть и с помощью войск) опять-таки «своего человека», хана Шах-Али.
Эта история тоже заслуживает подробного рассказа.
В 1516 году хан Мухаммед-Эмин, ещё не старый (ему было не более 48 лет), заболел «продолжительною болезнью», и перед казанским правительством снова встал вопрос о престолонаследии. Естественным наследником являлся Абдул-Латыф, как брат царствующего государя. В Москву было отправлено посольство из самых знатных лиц, известившее русское правительство о болезни Мухаммед-Эмина, и просившее об освобождении Абдул-Латыфа из-под ареста и признании его наследником казанского престола. Затем переговоры шли то в Москве, то в Казани, и наконец в ноябре 1516 года Абдул-Латыф был освобождён, и ему был дан в управление г. Кошира.
Но в Москве не доверяли Абдул-Латыфу и, даже признав его наследником Мухаммед-Эмина, не отпустили в Казань. Прошёл целый год, и раньше, чем успел скончаться Мухаммед-Эмин, его брат нашёл себе могилу в России: он погиб 19 ноября 1517 года от неизвестной причины. Русский летописец выражается глухо: «Тоя же осени, ноября 19, Абдыл
Летифа царя в живых не стало». («Царя», обратите внимание.) А Мухаммед-Эмин скончался годом позже, в декабре 1518.
Со смертью братьев прекратилась династия Улу-Мухаммеда на казанском престоле, ведь ни Мухаммед-Эмин, ни Абдул-Латыф не оставили после себя сыновей. Правда, царевна Ковгоршад, сестра умерших царей, проживала в то время в Казани, но её кандидатура не рассматривалась. Последний представитель рода – царевич Худай-Кул, жил свыше 30 лет в России и давно обрусел. Он крестился, женился на русской и утратил свои права на казанский престол. Таким образом, династия Улу-Мухаммеда пресеклась, и для казанского ханства снова встал на очередь вопрос о престолонаследии.
Ближайшими родственниками угасшей династии являлись сводные братья последних двух ханов – крымские царевичи, сыновья хана Менгли-Гирея, последнего мужа царицы Нур-Салтан, матери умерших братьев. Крымское правительство давно наметило в наследники Казанского ханства кандидатуру царевича Сагиба, – того самого, что в 1510—1511 годах сопровождал Нур-Салтан в её поездке в Москву и Казань. Надо полагать, Крым придавал этой поездке большое политическое значение, желая познакомить Казань с её будущим ханом.