Другая История
Шрифт:
– Мои кавалеристы просто в восторге. Хунхузы тоже. Ха-ха. Естественно этот отчет никто датчанам не показывал.
– А как с Максимом?
– Ники и смех и грех. Сначала цену заломил - просто непомерную, да еще хотел за каждый выпущенный у нас пулемет три тыщщи золотом. И тут подходит к нему жандарм, из твоих, из серых, и показывает толстую книгу. Говорит "Вы знаете что это?
– Нет - Это Уложение о наказаниях в редакции 1901г. Шпионаж по нему карается ... мм...вплоть до повешенья.- Какой шпионаж??- Ну Вы же собираетесь считать сколько пулеметов выпустит Россия. А это сами прочитайте - ...сбор сведений военного характера...мм...вплоть до повешенья. А Максима этого Хайрама, наверно ещё в Англии застращали, что в России иностранцев медведями травят. Вот он в лице переменился и всё быстро подписал.
– Дядя, а он когда в Англию вернется, не откажется?
– Куда ему деваться, он
1902г.
Манчжурия.
Прапорщик Алексей Золотарев пребывал в унынии. Вообще-то он не был склонен к холерической смене настроений. Просто калейдоскоп последних событий в его жизни изрядно его смутил. Он заканчивал обучение в Императорском Техническом Училище, и плавно переходя из статуса студента в статус инженера, думал о строительстве карьеры на крупном казенном предприятии, когда один из знакомых непрозрачно намекнул, что он находится на крючке у охранки и будет арестован в ближайшие дни. На изумленный вопрос Золотарева "За что?" Был дан пространный ответ о провокаторах и зубатовских агентах. На самом деле посещение революционных кружков было скорее данью моде, нельзя быть студентом и не быть бунтарем. Но, будучи человеком с "техническим" складом ума, Алексей часто ловил агитаторов на отсутствии логики, и поэтому его было желательно из этой среды убрать. А то вдруг студенты не будут товарища Баумана слушать, а будут неудобные вопросы задавать. Знакомый посоветовал Алексею скрыться или хотя бы просто уехать подальше. Куда ехать? Как? Молодой человек просто не представлял. Все решилось на занятиях математического кружка. Преподаватель, отставник с правом ношения формы, любил порассуждать о прелестях военной службы. Он постоянно противопоставлял упорядоченную армейскую жизнь студенческой безалаберности. Услышав от Алексея невразумительные пожелания, где-то послужить и куда-то уехать он удивился, но, как и положено офицеру, действовал быстро и решительно. Для военных же такой кадр, как Золотарев, был весьма ценен. Поди-ка, замани инженера в армию! Воспользовавшись тем, что на данный момент Россия формально находилась в состоянии войны с Китаем, ему присвоили звание прапорщика. И не успел Алексей понять что к чему, как оказался с новенькими погонами на плечах в поезде следующем на Дальний Восток.
***
Прибыв в Харбин, Золотарев с удивлением обнаружил, что в штабе до него никому нет дела. Его долго направляли из кабинета в кабинет, потом пожилой штабс-капитан взял его бумаги, пробормотал под нос "Прэлестно, прэлестно " и, выписав ему предписание на батарею капитана Жуковского, выпроводил за дверь. Никто не знал, что за капитан Жуковский и где расположена оная батарея. Спас Алексея какой-то поручик, который быстро и четко разъяснил ему, что на батарею завтра с утра поедет бричка с припасом, переночевать можно на вот этом диване, а сама батарея суть подразделение опытовое, для испытаний некоей новомодной штукенции. На вопрос "Какой? " поручик порылся в планшетке и протянул Алексею мятую страницу из журнала на английском языке. С грехом пополам, переведя текст с мутными иллюстрациями, Золотарев понял, что автор статьи пулемет Максима несомненно видел, но устройства не знает и принцип работы понимает смутно.
Его прибытию на батарею её командир явно обрадовался и с возгласом " Вот как удачно Вы приехали" суматошно заметался по расположению. Оказалось, что у одного из пулеметов развалился станок. А поскольку без станка пулемет использовать нельзя, то надлежит ему, прапорщику Золотареву оный пулемет сдать в штаб. То есть пол дня трястись в бричке, возвращаясь туда, откуда он ранним утром выехал.
Солнце припекало, клонило в сон, но сидеть было очень неудобно. Кроме пулемета в бричку погрузили прилагаемые к нему коробки с лентами. После того как пулемет на очередной кочке больно стукнул его по ноге, Алексей крикнул ездовому "Останови-ка братец". Совместно с пожилым возницей они долго перекладывали тяжеленную бандуру и так и этак, чтобы можно было нормально ехать. Наконец инженерное образование прапорщика вместе с крестьянской сметкой рядового дало результат. Пулемет расположили на сиденье стволом назад, коробки слева, Алексей сел справа и, вытянув ноги, облокотился на кожух. "Поехали" сказал он и чуть не выпал из брички, так как пулемет опрокинулся назад, злорадно булькнув при этом. Вредную железку примотали к спинке сиденья найденной у запасливого ездового проволокой. Наконец-то можно было расслабиться.
***
Мерное покачивание совсем было сморило Золотарева, когда раздался истошный крик "Вашбродь, хунхузы!" Оглянувшись,
– Вашбродь, как это Вы их, а?
– Не знаю - сказал Алексей и его начало сильно знобить.
– Выпить Вам надоть, вот у меня есть. Оно завсегда помогает!
Алексей совершенно бездумно приложился к фляжке, не чувствуя вкуса.
– Вы пейте, пейте, у меня еще есть...
Пикет на въезде в Харбин был поражен до глубины души зрелищем брички, в которой на облучке сидели в дымину пьяные молодой офицерик и пожилой солдат. Обнявшись, они горланили странную песню:
Посмотри на карте
Там где зреет в марте
Там где зреет в марте
Первый апельсин
Там из под маслины
Смотрит на долины
Смотрит на долины
Пулемет Максим!
Разудалая песня моментально стала популярной в Желтороссии и неофициально считалась гимном пулеметчиков. Бричка Золотарева или официально "Станок Золотарева обр.1902г." была принята на вооружение Российской Армии.
1902г.
Санкт Петербург.
– Проходите, молодой человек, располагайтесь поудобнее и внимательно слушайте. Ваше дело принято к особому производству и вести его буду я, Зубатов Сергей Васильевич.
– За что мне такая честь?
– За Вашу умную голову. Вы совершили множество преступлений, практически не оставив следов. Наши следователи не смогли собрать достаточных доказательств вашей вины.
– И теперь Вы постараетесь это сделать?
– Нет, я постараюсь Вас переубедить.
– Вы собираетесь сделать из меня агента и провокатора? Какая глупость!
– Нет, агентов и провокаторов у нас в достатке. Если вам будет это интересно, то позже я ознакомлю Вас с их списком. Поверьте - он длинный.
– Что же тогда Вам нужно?
– Нам нужно что бы Вы все свои силы, всю свою энергию направили не на разрушение, а на созидание, что бы Вы не ломали, а строили. Вам понятно, чего мы хотим?
– Мне понятно, что Вы сошли с ума.
– Вы своими словами ещё раз доказали, что живете в воображаемом мире, где реальность не искажена даже, а перевернута с ног на голову. Судите сами: Вашу самую радикальную теорию социального равенства придумал фабрикант, сын фабриканта из семьи фабрикантов. Одной рукой он писал, как уничтожить эксплуатацию, а другой продолжал эксплуатировать своих рабочих. Вашу "естественную" теорию происхождения человека пишет богослов, то есть профессиональный переливатель из пустого в порожнее. И так ловко пишет, что, не имея ни одного доказательства убеждает всех, что его теория верна. Вы все видите наоборот. И естественное желание созидать, а не разрушать воспринимаете как душевную болезнь. Хотя чему удивляться, если даже в детской книжке, как образец чести и благородства, вам описывают похождения изменников и подонков, по которым веревка плачет.
– Что за книжка?
– Три мушкетера.
– Дюма-то чем вам не угодил? Он самодержавие свергать не предлагал.
– Я прикажу Вам в камеру принести книжки. Вы их прочитайте ещё раз внимательно, с карандашиком в руках. И начните именно с "Трех мушкетеров". И читайте не как приключенческий роман, а как перечень неких фактов. А уж потом сами делайте вывод.
***
Выписки из стенограммы заседания Госсовета от 04.04.1902.
Присутствовали: ЕИВ Николай, министр путей сообщения князь Хилков, министр финансов Коковцев, младший флагман Балтийского флота контр-адмирал Макаров. И др.