Другая любовь. Природа человека и гомосексуальность
Шрифт:
Мне гипотеза Дёрнера кажется очень реалистичной. Вспомним английского короля Якова I Стюарта, гомосексуальность которого хорошо известна. Его мать, Мария Стюарт, пережила потрясение как раз на исходе шестого месяца беременности — у нее на глазах и вопреки ее воле был убит заговорщиками ее фаворит Давид Риччо. Это было 9 марта 1566 г., а 9 июня у нее родился наследник престола.
Я знаю очень хорошо человека пожилого и вполне гомосексуального, у которого в роду не было гомосексуалов — ни со стороны отца, ни со стороны матери. И воспитание было вполне обычным. И брат его не гомосексуален. Но в семье хранилось любопытное воспоминание, которое он никак со своей гомосексуальностью не связывал, пока недавно не узнал об опытах Дёрнера над крысами. Связь с крысами тут, однако, совершенно иная. Дело в том, что
Важны оказались не только сроки воздействия андрогенов на плод, но и вид андрогена. Есть, например, тестостерон, есть дигидротестостерон. Выше приводились наблюдения над гермафродитами, все они показали, что половая идентификация, внушенная воспитанием, сильнее той, которая определена хромосомами и гормонами. Но эти выводы были сделаны до детализации сроков воздействия и видов гормонов. Теперь проделали новые наблюдения над гермафродитами. Были отобраны 18 гермафродитов, зачатых с мужскими хромосомами и сформированных (под действием тестостерона) с мужско внутренней системой половых органов. Но ввиду недостатка дигидротестостерона у них внешние половые органы оказались недоразвитыми, и акушерки приняли их за девочек. Все они были воспитаны как девочки. Но по достижении половой зрелости все за исключением двух осознали себя мужчинами (Imperato-McGinley et al. 1979). То есть мозговые центры самоидентификации сформировались вместе с внутренними половыми органами под действием тестостерона, а наружные, для которых нужен дигидротестостерон, оказались иными, но мозговая структура, заложенная в утробном периоде под действием тестостерона, оказалась независимой от дигидротестостерона и сильнее, чем воспитание.
Есть еще один фактор, воздействующий на утробную закладку сексуального будущего человека. Это наличие старших братьев. Изучая семьи сильно феминизированных гомосексуалов, Бланшар (Блэнчард) с сотрудниками пришли к выводу, что чаще всего это младшие сыновья. Наличие старших сестер не имеет значения, но каждый дополнительный старший брат увеличивает вероятность гомосексуальности младшего на треть. Возможно, что сказываются иммунные реакции материнского организма на мужской плод как более чужеродный. Каждого следующего ребенка организм матери встречает уже со всё большим запасом антигенов, которые через снижение уровня гормонов тормозят в нем развитие мужских качеств (Blanchard and Bogaert 1996b; Blanchard and Klassen 1997).
С другой стороны, нет данных о том, чтобы все гомосексуалы прошли в утробном периоде через нехватку гормонов под воздействием материнского стресса или других причин, да еще все в узко ограниченный период. И Дёрнер считает, что гормональная регулировка сама зависит от каких-то параметров организма матери и плода. Что есть какая-то наследственная предрасположенность к определенным гормональным вариациям.
4. Дурная наследственность?
Жан Жене знакомился с существующими теориями насчет корней гомосексуальности, но они его не смогли устроить. То есть он не нашел в своем личном опыте того, что в какую-либо из них укладывалось бы.
«В конце концов я не знаю. Я не могу объяснить природу гомосексуальности. Я не могу даже объяснить природу обычного желания. Я просто могу констатировать, что я педераст. Стараться понять, почему и как я стал педерастом, когда я об этом узнал, почему я таков, — это пустая трата времени… с таким же успехом я мог бы пытаться понять, почему мои глаза зеленого цвета.» (Жене 1995: 320–321).
Что ж, и цвет глаз имеет объяснение. Он объясняется
Из трех основных гипотез формирования сексуальных ориентации самая современная — генетическая, или (применительно к гомосексуальности) гипотеза наследственной гомосексуальности. По ней, сексуальная ориентация — вещь наследственная, семейная, она передается генами.
Гипотезу эту отчаянно отрицали, во-первых, церковники — ведь это бы означало, что гомосексуалов бог создал такими, как же обвинять их в грехе? Во-вторых, решительно противились ей юристы-гомофобы — выходило бы, что в основе не дурная привычка, не злая воля, за что же карать? Наконец, против выступали и многие ученые, особенно психоаналитики — ведь тогда все их обещания исцелить идут насмарку. Те ученые, которые выдвинули гипотезу социального конструирования, тоже слышать не хотели о генах — по этой гипотезе, гомосексуальность изобретена, придумана, сконструирована недавно в сложившихся социальных условиях, уберите эти условия и ее не будет, как не было прежде. Все эти научные тенденции суммировала книга гарвардского профессора Левонтина с соавторами «Не в наших генах» (Lewontin et al. 1984).
Но еще Магнус Гиршфельд (Hirschfeld 1914) в начале этого века заметил, что в некоторых семьях гомосексуальность встречается чаще, чем во всей популяции, а именно в 23,2 %. По Рёмеру это имеет место даже в 25 %, но Свядощ и Деревинская (1964), отметили только в 14,6 %. Давно замечено, что гомосексуальность нередко проявляется у двух или нескольких братьев сразу. Историей отмечены очень известные братья такого плана — гомосексуальны были Фрэнсис Бэкон и его брат лорд Энтони, Фридрих II Прусский и его брат Генрих, Людвиг II Баварский и его брат Отто, оба брата Чайковских — Петр и Модест, все братья философа Витгенштейна. Но такие примеры — не доказательство. Мало ли, какие могут быть случайности! Кроме того, на братьев могло подействовать одинаковое воспитание.
Среди рядовых людей попытался выявить такие совпадения польский журнал «Иначэй». Некоторые письма с признаниями опубликовал. Так Сташек 29 лет и Михал 33 оказались геями, но в семье еще восемь детей — гетеросексуальных. Так что двое из 11. В другой семье все трое сыновей оказались гомосексуальны — Кароль, которому ко времени публикации было уже 35, Эдвард 30 лет и Матеуш 32. Первым признался родителям младший (когда ему стукнуло 20), потом средний и лишь последним — старший. Этому было так стыдно не оказаться добрым примером для младших, что свое признание он сделал в письме остальному семейству. Младшие братья были еще более удивлены, чем родители. Мать считала, что упустила что-то в воспитании и что «общая комната в период созревания делает свое». Но удивление младших показывает, что они не воздействовали друг на друга и каждый пришел к гомосексуальному поведению независимо от других (Observator 1997:30).
В третьем случае взаимное воздействие, кажется налицо, хотя трудно установить, кто на кого воздействует, а если присмотреться, то и само воздействие оказывается под вопросом. У Стефана, еще в лицее осознавшего себя геем, есть брат Томас, младше его на 6 лет. Стефан очень боялся, что под его влиянием младший тоже станет геем, а это вредно воздействует на его несозревшую психику. «Я начал избегать его и мы не разговаривали между собой. Оба очень страдали от этого, а хуже всего было то, что он не знал, отчего я так изменился». После школы Стефан уехал на учебу в другой город и домой приезжал лишь на каникулы. Когда он был на третьем курсе, ему было уже 22, а Томасу минуло 16,
«и тогда-то это случилось. На праздник я приехал домой, а у нас в гостях была целая семья и мой брат должен был уступить им свою комнату и провести пару ночей в одной постели со мной. Инициатива исходила от него. В какой-то момент я почувствовал, что его рука нежно движется по моему торсу. Пораженный, я перестал дышать, а сердце готово было выскочить из грудной клетки. Он заметил это и тотчас начал шептать: «Позволь мне, прошу тебя, мы же должны лучше узнать друг друга».
Тысячи мыслей роились у меня в голове: что теперь делать? Его пальцы продвигались уже по моим соскам, и меня охватила волна возбуждения, любопытства и охота узнать всё. Я перестал логически мыслить, в счет шел только этот момент. Я стал целовать его голубые глаза, светлые волосы, губы, которые тихо шептали: