Другая принцесса Лея: Другая Земля

Лис Юа

— Важно всё, что касается лучших кадетов нашей школы, — над парнем навис Громов, пытаясь выведать правду. Но крепким орешком оказался этот новичок. Покрывал ли тот кого-то, боясь ответной мести? Или же прикрывал сознательно обидчика из расчета остаться в друзьях?

— Я лучший? — неискренность плохо было скрыть. Но Люк был удивлён. Он был здесь всего неделю, но уже его причислили в когорту лучших учеников. Возможно, остальные считали его чьим-то любимчиком. Громов так считал. Но он повидал разных подростков со способностями. Этот чем-то привлёк комиссию на экзамене.

В досье у кадета стоял высший балл. Но Громов точил зуб не на мальчишку. Ему очень хотелось приструнить одну особу, впившую зубы в его карьеру, подвинувшую его в сторону.

Громов не знал истинной природы противника. Он полагал, что Лебедева просто ещё одна выскочка. Нет, она толковый стратег, каких поискать и безбашенная, но слишком любила всё усложнять. А таких Громов не любил.

Боец заглянул в планшет. По расписанию у кадета Кузьмина была тренировка с Лебедевой.

— Что случилось на тренировке, кадет?

— Ничего, товарищ майор.

— Ничего, что ты пришел сюда раньше на полчаса, задыхаясь по пути? — Павел вперил в мальчишку изучающий взгляд. А ещё он понял, что не может пробить его мысли. Новичок умело их блокировал. Нехорошо…

— Это же тренировка. Вы посмотрите записи с камер.

— Осведомлён о камерах в зале для тренировки, кадет? — голос Громова изменился. Он стал опасным, словно пантера перед прыжком.

Люк сделал вид, что его не смутил вопрос.

— Я видел их. Скрытые камеры под потолком. Могу даже показать. Знаете, у меня особое зрение, — Люк уверенно врал.

— Ты покажешь мне их, но позже, кадет, — Громов отступил, но лишь для того, чтобы подкатить свободный стул и сесть напротив татуинца. — Итак. Я задам новый вопрос и советую не врать мне, Егор. Что произошло между тобой и майором Лебедевой на тренировке?

Люк молча сопел.

— Уточнить вопрос? — Громов дожал интонацией.

— Не нужно, — буркнул Люк, понимая, что от этого настырного вояки не отделаться. — Я проявил неуважение к своему наставнику. И товарищ майор наглядно продемонстрировала свой приказ.

— То есть превысила полномочия, — подытожил Громов.

— Нет. Преподала урок. Я его усвоил, — Люк сдержался, чтобы не подскочить на месте и не съездить по лицу бойца чем-то увесистым.

Павел хорошо умел читать по лицам. Мальчишка врал. Он испытывал явный страх к своей наставнице, к её силе, но скрывал ложью цепочку событий. Тогда, если надавить на слабое место, то правда всплывёт на поверхность, — решил про себя Громов.

— Я здесь, чтобы выяснить все обстоятельства. Когда наставник превышает полномочия и причиняет вред ученику, я принимаю меры, — Громов сменил гнев на милость. Но он не знал истинной природы новичка. Для него это был очередной одарённый.

— Я понимаю. Но всё было не так. Она не хотела причинить мне вреда. Майор Лебедева преподала мне урок. Я по-другому бы не понял. Я упрямый.

— То, что ты упрямый, я это вижу, — Громов хмыкнул, потом поднялся со стула и подкатил его к столу, за которым сидела медсестра. — Главное, чтобы не во вред себе и окружающим.

Боец

обернулся в дверях.

— На будущее, — он пригрозил пальцем новичку, — Никогда не ври мне. Я хорошо читаю по лицам, кадет.

Люк изменился в лице, хоть и старался не реагировать на провокации.

— И впредь я буду следить за тобой, Егор Кузьмин.

Люк хотел сказать слова в защиту, но мужчина уже вышел и прикрыл за собой стеклянную дверь. Девушка заметно выдохнула напряжение, отодвигая от себя клавиатуру.

— Лучше его не провоцировать, — прошептала медсестра, глядя за плечо Люка, делая вид, что не говорит конкретно с пациентом. Парень кивнул, удивляясь, что не он один испытал настоящее давление от присутствия здесь военного.

— Павел Артемьевич хороший человек, — в своё оправдание произнесла девушка, — Но они с майором Лебедевой в контрах. Теперь и тебе перепадёт от него. Зря ты ему не рассказал, как всё было.

— Но что рассказывать? — пожал плечами Люк. — Я сказал так, как всё было. Мне преподали урок.

— Сейчас тебе тоже преподали урок. Тебя уличили во лжи. Я не хочу в это вмешиваться, Егор, — девушка поднялась, настраивая аппаратуру, — Но будь собран всегда и во всем. Часто от твоих действий будут зависеть жизни людей.

— Я понимаю.

— Полевые игры решат, на что ты годен. А я сейчас решу, обладаешь ли ты здоровьем, чтобы продолжать здесь обучение. Ведь асфиксия сама собой наступает только в крайне редких случаях. Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому разговору.

Испытание смертью

Ранним утром подъём, завтрак. Выдали форму и повезли на специальный полигон, на котором уже собирались участники будущего мероприятия. Были ребята из бывшего СНГ и двое иностранцев: из Литвы и Черногории.

В этот раз Люк представлял свою школу, уже понимая, что на него сделали ставку и подвести он не может никого, в первую очередь себя. Ведь он дрался за право, чтобы Лею оставили ему. Он дрался за её свободу. Как когда-то снова вся ответственность за её жизнь лежала на нём. Но лёгкой победы не будет. Эти игрища проводились среди одарённых учеников специальных школ, с какими-то особыми условиями но, насколько он помнил, применять свои способности было можно.

На военно-полевых играх участникам прочитали инструктаж, как действовать можно, чего совершать нельзя, за что штрафуют, или вовсе снимают с игры. Несмотря на то, что применять свои способности было можно, нельзя было причинять вред намеренный. За это сразу дисквалифицировали.

Все ученики были с питомцами и навскидку, здесь были и хищные особи, вроде пумы, и лисы и у кого-то на руке сидел ястреб. Золотинка на фоне зверинца смотрелась просто изящной игрушкой.

— Ты бы поберег своего малыша до детских игр, — сказал парень с ротвейлером. Пёс огрызнулся на Лею. Та только фыркнула, не удостоив чести даже взглянуть на обидчика. Люк улыбнулся.

— Не задирай нос. Больнее падать, — только и сказал Скайуокер.

— Правильно, — поддакнула девушка, которая держала на поводке енота. — Вы подеритесь. Я быстрее к победе прийду.