Другая школа
Шрифт:
– Проходите, – ответил голос из динамика, и калитка открылась. Тимофей зашагал по каменным плитам, которыми был вымощен двор лицея, в сторону главного входа.
На калитку школы, в которой учился Маслов, тоже однажды установили магнитный замок и повесили кнопку домофона. Проработала эта конструкция дня три, а потом всё сломали местные хулиганы. С тех пор калитка как правило вообще не закрывалась.
Про лицей №1 ходили разные слухи. Чтобы поступить туда, нужно было сдавать экзамены. И сдавали далеко не все. Говорили,
Но оно того стоило, большинство лицеистов поступали в университеты на бюджетные места.
Тимофею приходилось слышать, что в лицей берут только по блату или за взятку. Школа для мажоров – это мнение было широко распространено среди его товарищей. Но парень навёл справки, почитал отзывы в интернете, и пришёл к выводу, что если это и правда, то не вся.
– Нафиг мажорчикам этот лицей? – писал один из авторов комментариев. – Там учиться надо. Они идут туда, где можно ни хрена не делать.
– Точняк, – добавлял другой комментатор. – В лицее мозги имеют только так. И двойки ставят. Даже выгоняют, приколись.
Всё это очень заинтересовало Тимофея. Из школы, где учился он сам, вылететь было невозможно в принципе. Там учили всех.
У турникета, который перегораживал вход в лицей, Тимофея остановил охранник в форменной куртке.
– Приёмная с трёх, – процедил охранник.
– Но сейчас без пяти… – промолвил юноша.
– Приёмная с трёх, – повторил тот голосом, лишённым интонации.
«Мы королевские пажи! – Ключ… – Я король! – Ключ…» – в памяти Тимофея всплыла сцена из фильма «Королевство кривых зеркал», который он пересматривал много раз.
– За мной будете, – подала голос старушка, сидевшая на банкетке рядом с турникетом.
Тим и присел рядом. Старушка разгадывала сканворд и на соседа не обращала никакого внимания. Спустя минуту на пороге лицея появился лысый мужчина лет сорока с портфелем. Ему охранник сказал то же самое: «Приёмная с трёх». Мужчине места на банкетке не нашлось, он прислонился к стене и устало закрыл глаза. Он несколько раз доставал из кармана платок и вытирал лысину.
Тимофей осмотрелся по сторонам. С другой стороны турникета он увидел просторный холл. На стене висело расписание. Тимофей пригляделся. В первую очередь его интересовало расписание седьмых классов. Таковых в лицее имелось три.
«Ого. Каждый день семь уроков. А в среду вообще восемь», – отметил Маслов, пробежав глазами по графику учёбы 7А класса. У двух других было примерно то же самое. У 7В в четверг было вообще девять уроков.
«Да-а-а… Ну, когда уже эти пятнадцать ноль ноль?» – подумал Тимофей, нетерпеливо ёрзая на банкетке.
Прямо напротив входа висела табличка «Приёмная комиссия». Ровно в 15:00 дверь рядом с табличкой открылась, на пороге появилась молодая женщина,
«Так вот куда она ушла работать!» – пронеслось в голове мальчика.
– Заходите! – обратилась Виктория к посетителям, нашла взглядом Тимофея и подмигнула ему.
Бабушка со скоростью звука собрала свои сканворды и первой ринулась в направлении открытой двери. Тимофей, немного поколебавшись, обратился мужчине с портфелем.
– Я вижу, вы торопитесь. А я не спешу.
Лысый мужчина устало улыбнулся и вслед за старушкой вошёл в кабинет приёмной комиссии.
Тимофей решил подождать своей очереди в коридоре. Из кабинета спустя минуту донёсся раздражённый голос старушки:
– То есть, как, только от родителей?! – громко возмущалась пожилая женщина. – Издеваетесь?! Вы до шести работаете! А родители моего Мишеньки – до семи! И что прикажете делать? Их с работы не отпустят. Ни-ни-ни! Режимное предприятие.
Ворчание старушки прервал вежливый, но твёрдый голос Виктории Сергеевны. Две недели назад она устроилась работать в этот лицей, но пока всего лишь сотрудником приёмной комиссии. Часов для неё не нашлось. Но Виктория была рада и этому.
– Таковы наши правила, мы принимаем документы только от родителей.
– Я пожалуюсь вашему директору! – выпалила старушка.
– Жалуйтесь. Он и установил это правило. Исключений мы не делаем. Но всё решаемо. Сделайте у нотариуса доверенность, и – никаких проблем. Сможете подписывать от имени родителей все бумаги.
– У нота-а-ариуса! Ишь ты! Ещё небось деньги платить…
– Ничем не могу помочь. Следующий, – услышал Тимофей голос Виктории Сергеевны.
«Она молодец, учится быть жёсткой», – подумал Тимофей.
Старушка вышла из кабинета и, продолжая ворчать, покинула лицей.
Тимофей решил всё же заглянуть в кабинет приёмной комиссии, не дожидаясь пока выйдет мужчина с портфелем. В кабинете стояли стол, за которым сидела сотрудница комиссии, а также ксерокс, компьютер, и несколько кресел для ожидающих своей очереди. На одно из таких кресел и присел Маслов.
– Мы хотим поступить в инженерный класс, – произнёс лысый мужчина с портфелем.
– Конкурс огромный, – предупредила его Виктория Сергеевна.
– Знаю, знаю. Я предлагал ему попробовать на гуманитарный. Нет, упёрся рогом, как говорится. Инженерный и точка.
Пока мужчина писал заявление с просьбой протестировать его сына, Тимофей рассматривал Викторию, которую в последний раз видел вживую в конце сентября, почти два месяца назад.
Семинары Виктория Сергеевна обычно вела без очков, волосы заплетала в две забавные косички. Она шутила, смеялась и травила байки. Сейчас же говорила сухим, деловым тоном. И выглядела в брючном костюме и туфлях-лодочках просто безукоризненно.