Другая сторона тумана

Кинг Стивен

Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром из картофельного салата. Я поел сколько смог, но Билли даже не притронулся к своей тарелке.

— Тебе надо поесть, силач, — сказал я.

— Я не голоден, — ответил он и отодвинул тарелку.

— Ты не станешь большим и сильным, если…

Миссис Терман покачала головой.

— Ладно, — сказал я. — По крайней мере, пойди съешь персик. О'кей?

Билли медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, он как-то сник, и мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер

Маквей продолжал жарить цыплят, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, что почти никто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическими действиями. Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации. Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так.

Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и нам было видно, что по всему магазину люди собирались маленькими группками. Никто, кроме миссис Кармоди, не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе: оба храпели у пивного охладителя.

Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Одним из них был Олли. Он грыз цыплячью ногу и запивал ее пивом. У каждого поста стояли прислоненные к мешкам факелы, изготовленные из швабр, а рядом банки с угольной растопкой, но, я думаю, никто теперь уже не верил в эти приготовления так, как раньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной окровавленной веревки никто уже не верил. Если что-то оттуда, снаружи, захочет нас, оно свое получит. Оно или они.

— Насколько опасно будет сегодня ночью? — спросила миссис Терман. Голос ее звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.

— Хэтти, я не знаю.

— Пусть Билли побольше будет со мной… Я… Дэвид, я боюсь смертельно. — Она коротко хохотнула. — Да, это, видимо, так называется. Но если Билли будет со мной, я буду в порядке. Ради него.

Глаза ее блестели. Я наклонился и тронул ее за плечо.

— Я так волнуюсь за Алана, — сказала она. — Но он, наверно, мертв, Дэвид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.

— Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.

— Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь про Стефани? Хоть какое-то ощущение?

— Нет, — солгал я, стиснув зубы.

Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала рот рукой. В ее очках отражались отсветы лучей фонариков.

Билли ел персик. Хэтти Терман похлопала по полу рядом с собой и сказала, что, когда он доест, она покажет ему, как из персиковой косточки и нитки делается человечек. Билли устало улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.

В 20:00 новые шестеро дежурных сели у проемов, и Олли подошел ко мне.

— Где Билли?

— Там, дальше, с миссис Терман, — ответил я. — Занимаются рукоделием. Они уже прошли человечков из персиковых косточек, маски из пакетов и яблочных кукол, а теперь мистер Маквей показывает ему, как делать маленьких трубочистов.

Олли сделал большой глоток пива и сказал:

— Там, за окнами, что-то движется.

Я пристально посмотрел на него, но он ответил мне уверенным взглядом.

— Что

ты имеешь в виду? Что там движется?

— Я не уверен. Спросил у Уолтера, и он сказал, что у него такое же чувство. На минуту какая-то область тумана становится темнее, иногда просто маленькая полоса, иногда пятно, похожее на синяк. Потом снова пропадет. И сам туман шевелится. Даже Эрни Симмс почувствовал, что там что-то происходит, а он слепой как летучая мышь.

— А остальные?

— Они все из других штатов, я их не знаю, — сказал Олли. — Я ни у кого из них не спрашивал.

— Ты уверен, что тебе не померещилось?

— Уверен, — кивнул он и кивнул в сторону миссис Кармоди, сидевшей в одиночестве в конце прохода. Происшедшее отнюдь не испортило ей аппетита, и на ее тарелке лежала целая груда цыплячьих костей.

— В одном она была права, — добавил Олли. — Мы все узнаем. Станет темно, и мы все узнаем.

Темноты ждать не пришлось. Когда это случилось, Билли почти ничего не видел, потому что миссис Терман держала его в дальнем конце магазина. Олли сидел со мной, когда один из дежуривших ввизгнул и, размахивая руками, отскочил от проема. Время приближалось к 20:30. Жемчужно-белый туман снаружи потемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.

Что-то прижалось со стороны улицы к стеклу одного из проемов.

— Боже! — вскрикнул дежуривший там мужчина. — Пустите меня! Я не могу!

И он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону. Кто-то еще вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что происходит. Другие, наоборот, кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не заботясь, что там ползает по стеклам снаружи.

Мы с Олли двинулись к проему. Олли держал руки в кармане брюк, куда положил револьвер миссис Дамфрис. Еще один наблюдатель вскрикнул, но скорее от отвращения, чем от страха.

Мы прошли мимо касс, и теперь я понял, что напугало дежурных. Я не знал, что это, но я мог видеть. Существо немного походило на эти странные игрушки из винила за доллар 98 центов, что люди покупают, чтобы попугать друзей.

Фута два длинной, сегментированная тварь цвета розовой заживающей после ожога кожи. Два выпуклых глаза на стебельках. Существо ползло по стеклу, цепляясь толстыми присосками. За спиной существа медленно колыхались огромные слюдяные крылья, похожие на крылья мухи.

У другого проема, слева от нас, по стеклу ползали, оставляя за собой липкие улиточные следы, сразу три такие твари. Глаза, если это на самом деле глаза, покачивались на концах стебельков толщиной в палец. Самая большая из этих тварей была около четырех футов длиной. Время от времени они переползали друг через друга.

— Чертовщина какая-то, — сказал Том Смолли с омерзением в голосе. Он стоял у проема справа от нас. Я промолчал. Если эти твари ползают по окнам у каждого проема, значит, они облепили все здание… Как черви кусок мяса…