Другая женщина

Лебедева Оксана

– Это не статьи, а я дерьмо. Впрочем, здесь об этом всё подробно написано.

Усмехнувшись, я перевернулась на бок, неожиданно, первый раз за всё это время, почувствовав, как к горлу подкатывает комок. Вот сейчас мне действительно хотелось остаться одной. Как максимум - во всей вселенной, как минимум - хотя бы в палате. Но Ваня, похоже, этого не понимал. Мужчина сел на краешек кровати, осторожно прикоснувшись ладонью к моему плечу.

– Ответь, пожалуйста, на один вопрос: ты его любила?

Если, он хотел добить меня этим вопросом, то у него это прекрасно получилось. Лучше бы по башке чем-нибудь тяжёлым двинул, и то было бы не так больно.

– Прекрати!

– Нет, ты скажи: ты его любила?

– Да!
– резко подскочив на кровати, из моего горла вырвался крик, который, наверное, был

слышен в каждом уголке больницы.
– Да, чёрт раздери, да, любила, и что с того?!

– А то, что прекращай это самоистязание! Хватит из себя овощ лепить! Надо жить, надо...

– Жить? Зачем? Какой смысл?

Он молчал несколько минут. Я думала, ему просто нечего ответить, а оказывается, он, наверное, всего лишь думал, как лучше, мягче, что ли преподнести мне эту новость,...которая в буквальном смысле разорвала меня на части и тут же, по кусочкам собрала заново.

– Воспитывать ребёнка от любимого мужчины. Разве ты не видишь в этом смысла? Да, Кристина, вот так. Нежданно-негаданно. Хотя...чудеса, наверное, так и случаются. Когда пропадает вера, желание жить,...когда нет уже никакой надежды, кто-то там, сверху, дарит второе дыхание. Ты станешь мамой, Кристина. Слышишь? Ты. Станешь. Мамой.

Три месяца спустя

Открыв дверь и увидев на пороге Олега Константиновича, я даже невольно пошатнулась и прислонилась к стене, чтобы не упасть.

– Здравствуй, Кристина. Впустишь?

Несколько секунд я из-под опущенных ресниц испуганно глядела на мужчину, а потом всё-таки заставила себя собраться с чувствами. Отступив в сторону, я позволила Олегу Константиновичу пройти в квартиру.

– Ну что, наверное, пришло время поговорить.

Разлив чай, я, всеми силами пытаясь унять, пробивающую каждую клеточку тела дрожь, поставила чашки на стол. Но мужчина даже не прикоснулся к ним. Его взгляд уже минут десять не сходил с моего живота. И даже мешковатая кофта не могла скрыть того факта, что он заметно округлился.

– Олег Константинович, вы ведь приехали, потому что...всё узнали? А откуда?

Мой голос заметно дрожал. Пожалуй, ещё никогда в жизни я не испытывала такой неловкости и чувства вины.

– Из газет, да и много 'хороших людей' нашлось, которые сочли своим долгом поставить меня в известность. Хотя я думаю, что правильней бы было, если бы ты сама всё рассказала.

Я опять стыдливо опустила глаза, понимая, что, конечно же, он во всём прав. Да и если честно, мне самой было не по себе от этой скрытности. Ведь о ребёнке знали только Аня, Ванька...ну и мама.

– Простите меня, пожалуйста. Я как раз на днях собиралась...

Прервавшись на несколько секунд, я всё думала, как бы лучше выкрутиться, но Олегу Константиновичу, к счастью, похоже были не нужно мои объяснения.

– Ладно, Кристин, проехали. На вот лучше, возьми, - мужчина протянул мне несколько больших пакетов, - здесь апельсины, соки, сладости всякие. А, и чуть не забыл, - достав из одной из сумок скромный и очень нежный букет пионов, он протянул его мне, - когда я гостил у вас в прошлый раз, я подметил, что на подоконнике стояли сразу две вазы с этими цветами. Надеюсь я не прогадал?

Отрицательно помотав головой, я на несколько секунд уткнулась носом в цветы и уже через пару мгновений на глаза навернулись слёзы. Меня разрывали два совершенно противоречивых чувства: ужасная, въевшаяся в каждую клеточку тела тоска от вновь наплывших воспоминаний и какая-то безумная, наверное, совершенно неуместная радость. Он меня не осуждает. Ведь по-правде, я же действительно собиралась позвонить отцу Марка, но понятия не имела, как он отреагирует на такую новость. Я вообще не была уверенна, что он станет меня слушать. За прошедших три месяца я уже привыкла, что стала изгоем в своё маленьком мирке. Наверное, только самый ленивый журналист дешёвой газетки не опубликовал какую-нибудь грязную статью обо мне. Хотя

я особо никогда не обращала внимания на подобную галиматью. Да и, конечно, со временем, эта история стала утихать. Все постепенно начали забывать и об аварии, и о Марке....Все, кроме меня и его жены. После похорон я видела её лишь однажды. Не знаю как, но она одной из первой узнала о беременности и сразу же приехала ко мне на квартиру. В этот раз Марина не стала устраивать истерик или драк. Да и я бы этого не допустила. Может кому-то такое покажется смешным, но всё время нашего разговора я стояла возле стола, в любую секунду, готовая схватить с него нож и воспользоваться им в случае малейшей опасности. Теперь я уже была готова разодрать любого, кто посмеет даже просто подумать о том, чтобы причинить вред моему малышу. Но на сей раз Марина явно не преследовала такой цели. Она пришла только, чтобы в очередной раз обвинить меня в гибели мужа и поставить перед фактом, что я ни при каких обстоятельствах не могу рассчитывать даже на малую долю его состояния. После этой встрече у меня не осталось ничего кроме чувства жалости и даже какого-то уважения. Да, пускай это звучит смешно, но я не испытывала к Марине ни грамма презрения, скорее наоборот. Все эти её интервью журналистам, в которых она поливала меня грязью, эта отчаянная борьба за наследство, на которое я впрочем, и не претендовала...мне почему-то казалось, что она делает это не из какой-то корысти и даже не из желания очернить меня...просто она находила в этом спасение. Обвиняя меня в его смерти, теша себя мыслями, что Марк, наверняка, обязательно бы передумал и не стал разводиться, она хоть как-то пыталась справиться, выстоять...выжить.

– Олег Конст...

– Кристина, я не хочу ходить вокруг до окало. Скажу всё сразу и прямо. Когда Марк разбился...мне казалось, что я потерял всякий смысл жить. А теперь, когда я скоро стану дедом...Кристин, ты пойми, я не настаиваю, но мне кажется, что ребёнку нужно мужское плечо. Конечно, отца ему никто не заменит....Но хороший дед ведь тоже лишним не будет?

Первый раз за долгое время мои губы растянулись в улыбке. Мне даже едва удалось сдержать облегчённый вздох. Он не просто не держит на меня зла. Он принял меня. Хочет, чтобы я вошла в их семью.

– Олег Константинович, спасибо вам большое. Вы, безусловно, правы, дедушка ребёнку очень нужен. Но...не знаю, правильно ли я вас поняла, но мне показалось, будто вы хотите, чтобы я к вам переехала?

Рассеяно улыбнувшись, мужчина утвердительно кивнул.

– Да, совершенно верно. У меня большая пятикомнатная квартира, место всем хватит. Кроме того Петербург - величайший город, в него влюбляешься с самых первых дней. Да и к тому же, за последние тридцать лет в моей жизни многое что изменилось, но я всё так же живу практически в самом центре города, в той самой квартире, где Марк вырос и провёл двадцать лет своей жизни. Его комната уже давно пустует,...но знаешь, я так воодушевился идей переделать её в детскую. Что ты насчёт этого думаешь?

Конечно, такой вопрос завёл меня в тупик. По-правде, ни о чём подобном я ни разу не задумывалась. Переехать в Петербург? Жить в квартире отца Марка? Нет....Хотя, конечно, вполне может быть, но точно не сейчас.

– Олег Константинович, спасибо вам большое за предложение, но я пока не хочу никуда переезжать. Возможно позже, когда ребёнок родится. Но не сейчас.

Я не стала объяснять, чем вызвано такое решение. Просто мне действительно хотелось, чтобы мой малыш родился именно здесь, в этом городе. Узнав о беременности, я переехала в ту самую квартиру, которую Марк купил для нас. Может это и мазохизм, но я хотела жить именно в этом месте, где всё напоминает о нём. Жизнь ещё более жестока, чем смерть. Она идёт с такой бешеной скоростью, вытесняя прошлое и безжалостно толкая вперёд. И лишь в памяти остаются такие дорогие, такие ценные моменты. Но приходит время, и они когда-нибудь начинают блекнуть. Конечно, я ни о чём не забыла. И, наверное, никогда не смогу забыть. Но всё же мне хочется жить именно в том месте, где воспоминания, пускай лишь только в моём воображении, хоть на несколько секунд могут превратиться в реальность. В той самой квартире, где ещё совсем недавно витали мечты о совместной жизни, о нашем будущем...я особенно ярко чувствовала его присутствие. Мне постоянно казалось, что он где-то рядом. Со мной...и нашим ребёнком.