Другая жизнь
Шрифт:
– За Кунтт! – заорали мы.
Тридцать арбалетов выплюнули болты в нас, два десятка копий взвились в воздух. И все это воткнулось во второй ряд сходен, который остался стоять перед нами. В чучела воинов, в набитые соломой штаны, пустые кирасы и шлемы, которые вполне правдоподобно изображали нападавших. Все было построено на неожиданности, на том, что всем страшно, что обороняющиеся ждут этого рывка, что им командиры прожужжали все уши про этот важный залп, который решит все. Все и решилось. Болты и копья воткнулись в доски.
– Пошли! –
Второй ряд сходен упал теперь по-настоящему, и лавина тел бросилась на штурм. Сзади по наклонным трапам ринулась наверх вторая волна. За считаные мгновения ударом щитов мы просто сбросили со стены передний край обороняющихся. А когда те пришли в себя, наш численный перевес на стене уже был двойным. К тому же наши арбалеты тоже сказали свое слово, проредив ряды противника.
Добежали до донжона, который они не успели закрыть, вломились на плечах отступающих, заняли. Рванули вдоль стены к монастырю. Монахи пытались остановить нас божьими словами и палками. Ветераны разбросали их в разные стороны, уронили монастырские ворота с петель так, что те раскололись на части. Пробежали по всем корпусам, раздавая тумаки и зуботычины. Синий с Братьями отдубасили настоятеля.
Все, городок наш. Переговоры не понадобились. С их стороны потери – десять человек, у нас – двое из баронской дружины. Барон Кунтт ликовал, на радостях простил всех плененных. Десять записались к нему в дружину. Двое попросились к нам. Остальные ушли. Я привела двух женщин. Одна, постарше, попросилась в отряд кашеварить или по хозяйству, сказала, что мужа нет, хозяйство в упадке, а здесь житья все равно не будет. Вторая, совсем девчонка, когда Второй хотел и ее отправить на кухню, выхватила у него оба клинка и показала отличную фехтовальную подготовку. Все опешили.
– Тебя как звать-то, девонька? И откуда ты такая шустрая? – Второй аккуратно забрал мечи обратно.
– Зовут Зиги. С восточного побережья. – Девчонка махнула черной гривой в ту сторону.
– У вас там все такие веселые и способные железками помахать?
– Все. Остальные долго не живут.
– А сюда как попала?
– Так вышло. – Зиги явно не торопилась рассказать о себе все.
Старики переглянулись. Второй пожал плечами.
– Ладно. Так и знал: завели одну, скоро появятся и другие. Но чтоб без глупостей.
– Это вы чтоб без глупостей. Оторву.
Все заржали.
– У нас с этим строго, и без тебя есть кому оторвать, – Второй оглянулся на Старшого, – потом разгребай оторванное…
– А как имя твое переводится с вашего, горного? – Весло прищурил левый глаз, то ли прицеливаясь, то ли вспоминая что-то.
Зиги посмотрела на него, усмехнулась, но все же ответила:
– Маленькая тигрица.
– Точно, а я припоминаю – слышал что-то похожее. Ну вот, Лиса есть, Тигрица есть, еще бы дракониху, или драконшу… как правильно не знаю, и – полный порядок.
– Тьфу-тьфу, –
– А тигрицы что? Приручаются?
– Посмотрим. Но я бы не стал проверять. Ух как смотрит…
Все опять засмеялись.
– Весло, подбери ей броню и оружие из трофейных. Если не хочет на кухню, то пусть выходит в караул. Посмотрим на восточную тигрицу.
Через два дня Второй, Старшой и я пошли к барону за деньгами. Одновременно с нами к нему пришел настоятель монастыря. С жалобой на нас и на творимые бесчинства. Дружина барона заняла детинец, мы же встали прямо в монастыре, там и столовались.
– Я вас не понимаю, святой отец, – барон был на нашей стороне, – в чем вы упрекаете воинов, они защищают вас и братию от возможного нападения.
– Нам достаточно божьей защиты, а монастырь – не ваша вотчина, барон.
– Монастырь стоит на моей земле, я на вашем месте этого бы не забывал.
– Мы это помним, – пошел на попятную настоятель, – но пусть наемники освободят наши покои.
– Согласно закону «О защите жизни и крова», – вступил в разговор Старшой, – «…все сооружения, пригодные для использования в оборонительных целях, могут по праву заниматься обороняющимися».
– От кого вы еще собираетесь обороняться?! – вспылил монах.
– От людей, которые не выполняют своих обязательств и не платят по договору, – пробурчал Второй.
Барон с настоятелем зыркнули на него: барон – вопросительно, настоятель – с укором.
– Пока барон Кунтт не подписал с бароном Киррхом договор о передаче замка, весь городок находится на осадном положении, – как ни в чем не бывало продолжал Старшой, – и уйдем мы отсюда только после выполнения всех обязательств. Всеми сторонами.
– Вы уже наели больше, чем было оговорено, – не выдержал настоятель.
– То есть вы, в присутствии его светлости, подтверждаете наличие обязательств перед нами? – вставил Старшой.
Святоша поперхнулся.
– Я так понимаю, что у вас старые споры… – Барону надоели наши склоки. – Командир, с меня получите сегодня вечером. С премиальными. За сохраненные жизни. А вы, святой отец, если хотите, чтобы мы с вами дальше жили в мире и согласии, закройте долги перед солдатами. И будем считать этот вопрос исчерпанным.
Настоятель насупился, но кивнул головой.
– Что-то еще, командир?
– Да, ваша светлость. Мы хотели бы попросить у вас грамоту, с подтверждением, что мы действовали под вашими знаменами и с честью выполнили все поручения. – Старшой поклонился барону.
– Да, я вас понимаю. Времена меняются… Вы ее получите.
На выходе я пристала к Старшому с вопросами:
– Зачем нам грамота? И какие бумаги должны подписать между собой бароны? Что за ерунда? Завоевали – и все.
Старшой вместе с Вторым усмехнулись.