Другая Золушка, или Четыре Часа До Полуночи
Шрифт:
– И только-то? Просто приятным?
– состроил обиженную гримаску парень.
– Приятное начало - не так мало, - лукаво возразила девушка, очаровательно улыбнувшись.
– За таким началом обычно следует прекрасное продолжение...
– Ладно, ладно, сдаюсь и покорно смиряюсь!
– рассмеялся Генрих.
Они остановились в тени дерева. Глаза Барбары сияли, как два изумруда, а падающие на ее лицо тени придавали девушке особую таинственность и утонченность. Откровенно любуясь ею, Генрих рассеянно подумал, что доволен появлению в жизни Луи милой
Генрих не питал иллюзий на этот счет. Он знал, почему очаровательная леди напротив много дней "мариновала" его отказами и уклонялась от встреч. Разумеется, дальновидная барышня надеялась заполучить наилучшую партию сезона, а лучшая партия - это, несомненно, сын короля, а не герцога! Но теперь-то, убедившись в отсутствии интереса со стороны принца, Барбара решила снизойти и до менее высокопоставленных персон... и Генрих не собирался упускать свой шанс.
– Прекрасное продолжение - это именно то, что надо!
– с улыбкой сказал Генрих, мягко сжимая ладони Барбары.
– Ну, что, будем работать в этом направлении?
– Будем!
– ответила на улыбку Барбара.
– И начнем прямо сейчас...
3. Маргарет и Катрин + Злата
Злата сидела перед огромным зеркалом в изысканной золоченой раме и неторопливо расчесывала свои пышные каштановые кудри. Вот уже несколько недель она жила во дворце - ей выделили отдельные покои, пока - временные, из тех, что предназначались для гостей.
Эти последние дни стали самыми необыкновенными для Златы... и не только потому, что теперь девушку окружал истинно королевский комфорт - в конце концов, в прошлом, будучи куртизанкой, она тоже не бедствовала. Важным казалось другое: все это время они с Луи лучше узнавали друг друга и, узнавая, сильнее увлекались. Начальная страсть и интерес переросли в глубокое взаимное чувство, которое, пожалуй, можно было назвать сокровенным словом "любовь".
Утро новой жизни Златы начиналось с легкого завтрака, поданного служанкой прямо в постель, причем помимо горячих, с пылу с жару, лепешек и доброй порции кофе ей приносили свежий букет цветов - неизменный знак внимания со стороны Луи. Завтракала она в компании своей новоиспеченной фрейлины Милы - девушки веселой и смешливой, очень скоро ставшей для Златы не просто помощницей, но и настоящей подругой...
С женихом Злата обычно встречалась после полудня: они вместе обедали, потом гуляли по парку или катались верхом... и говорили, бесконечно много говорили, шутили, смеялись... и, конечно, не упускали случая прикоснуться друг к другу, а иногда, в укромные минуты, даже поцеловаться или позволить себе более смелую ласку.
– Я хочу обладать тобой...- прошептал Луи Злате на ухо однажды поздно вечером, когда они вышли в темный сад, чтобы "проветриться" и отдохнуть от очередного светского раута. Обнимая девушку и страстно целуя, принц говорил: - Я люблю тебя и просто не могу ждать... не могу, не могу...
– Но придется подождать...
– засмеялась Злата, прильнув всем своим ладным телом к Луи. Его руки скользили по ее спине и спускались ниже, и горячие прикосновения принца кружили девушке голову.
–
– Целых две недели!
– простонал он в ответ, еще крепче прижимая к себе невесту.
– Это много, слишком много!
Две недели - это много, если ждать чего-то приятного, например, - ночи любви с прекрасной девушкой... и совсем мало, когда нужно успеть как следует подготовиться к свадьбе. И хотя основная подготовка легла на плечи целой армии слуг, Злате тоже скучать не приходилось. Ее дни были заполнены общением с модистками, примерками, предсвадебными покупками и прочими важными (и безусловно приятными!) хлопотами. За всей этой суетой время пролетело незаметно... Девушка оглянуться не успела, как знаменательная дата приблизилась вплотную.
Обо всем этом и думала Злата тем воскресным утром, изучая свое отражение в зеркале и с удовольствием расчесывая волосы. Жизнь во дворце явно пошла ей на пользу: девушка похорошела и избавилась от болезненной худобы, ее тело вновь обрело соблазнительные округлости в нужных местах, на лице заиграл легкий румянец, оттенивший кокетливые ямочки на щеках, а в глазах появился таинственный блеск. Злата буквально расцвела, в ней пробудился особый пленительный шарм - то самое томное обаяние, которое помогало ей когда-то разбивать сердца мужчин в роли куртизанки.
В комнату неслышным шагом вошла личная помощница Златы - еще одна новая привилегия, полученная девушкой благодаря жизни во дворце.
– Миледи, к вам посетительница!
– сообщила служанка Злате, сделав короткий почтительный реверанс.
– Мне передать, что вы заняты?
– Смотря кто эта посетительница, - осторожно ответила девушка, пытаясь сообразить, какая загадочная личность могла ее навестить. Неужели мачеха снова решила выбросить белый флаг? Она уже пыталась сделать шаг к примирению пару дней назад, но в прошлый раз Злата отказалась с ней встречаться. Может, пора немного смягчиться?..
Однако это оказалась вовсе не Катрин, а Маргарет. Она вплыла в комнату, словно царевна-лебедь, величественная и красивая, распространяя за собой тяжелый и сладкий аромат парфюма, который следовал за нею подобно благоуханному шлейфу.
– Золушка, милая!
– сказала крестная с широкой улыбкой, остановившись посреди помещения и распахнув объятия.
– Надеюсь, рада меня видеть?
– Еще как!
– с искренней радостью воскликнула Злата, бросившись к женщине, причем в этот момент походила не на потенциальную королеву, а на маленькую девочку.
Пару минут спустя, когда первый ажиотаж стих, и женщины устроились в удобных мягких креслах, Маргарет с ноткой укоризны заметила:
– Честно признаться, я ожидала приглашения на твою свадьбу... кажется, я это заслужила, верно?
– Конечно, и я бы пригласила - да вот ты не оставила мне свой адрес!
– язвительно напомнила Злата.
– Ну, я так и подумала, - усмехнулась женщина.
– Поэтому бесстыдно пришла сама!
Они расположились в уютной маленькой гостиной - одной из тех очаровательных комнат, которые теперь занимала Злата. Сама же хозяйка, в изящном шелковом домашнем платье, была истинным воплощением утонченного шарма. Казалось, она рождена именно для такой жизни, для всей этой роскоши и аристократического шика.