Другие люди. Сборник рассказов
Шрифт:
– Вы же дядя Федот?
– Да, несомненно.
– Вы с моей мамой вместе в школе учились.
– Тогда как же звать тебя, красавица?
– Галя Захарова из деревни Лучкино.
Федот широко улыбнулся. Он хорошо помнил рыжую чёлку и зелёные глаза своей одноклассницы. Теперь-то он уже точно знал: всё у него получится.
Всю обратную дорогу Федот, укрывшись куском брезента, терпеливо трясся на деревянной лавке в кузове
«Газона» по соседству с ящиками и запчастями. Место в кабине на пружинном
Странно, но ему это нравилось. Пусть колючий ветер так и норовил ущипнуть за щёку или ухо, но поселялось в это время в нём какое-то детское спокойствие. Даже думалось здесь как-то совсем по-другому, вольно как-то.
Луна жёлтым фонарём, мелькая меж тяжёлых облаков, скупо освещала остатки снега на полях. Рыскающий свет фар то выхватывал куски серой дороги, то упирался в кручу подъёма. Причудливые силуэты придорожных кустов и частокол тайги всё ближе подступали к дороге. Свернули на Мальцевский тракт.
Деревня спала тем безмятежным коротким сном, которым спит уставший за день от нескончаемых забот труженик. В доме Федота неярким светлячком желтела лампа. Свет выключали в двенадцать ночи. «Ждут», – улыбнулся Федот. Клавдия только всплеснула руками:
«Купил всё-таки! Вот неугомонный».
Тут ещё Коля помог, обронив невзначай:
– Дорогое удовольствие. Подвесной мотор за такие деньги купить можно. «Вихрь», это точно.
Клавдии ничего не оставалось, как вздохнуть да согласиться. Упёртый он, и ничего с этим не поделаешь.
***
Через несколько дней над домом Федота белой стрелой под самое небо вознеслась антенна, которая моментально сразила деревенских обитателей своей высотой, чудным сооружением из трубок на самом верху и блестящими ажурными линиями растяжек. Казалось, ещё немного, и зазевавшиеся облака начнут цепляться за этот диковинный шпиль посреди деревни. Покой покинул односельчан. На все вопросы Федот, как мог, отвечал обстоятельно и обещал показать «кино», а сам в глубине души переживал и терзался сомнениями.
Телевизор занял самое почётное место в большой комнате, на комоде. Думала ли мать Клавдии, когда вязала накидку к свадебному подарку, что накроют ею телевизор, о существовании которого старушка тогда даже предполагать не могла?
О том, что сегодня к вечеру Федот собирается подключать телевизор, разумеется, знала вся деревня. После обеда пришла соседка, баба Настя. В чёрном плюшевом жакете и новом платке с цветами, который она надевала исключительно по большим праздникам. По просьбе старушки Клавдия усадила её перед телевизором. Бабуля, положив на колени морщинистые руки, терпеливо сидела перед выключенным телевизором и, не говоря ни слова, смотрела на пустой экран.
– Баба Настя, иди, попьём чайку. Подключат, видно, ещё не скоро, – звала Клавдия.
– Спасибо премного, – отвечала торжественно бабуля, – только я уж лучше подожду. Больно мне нравится чего-нибудь приятного дожидаться. А то отвернусь ненадолго, а оно возьмёт там, да и появится. Обидно будет пропустить.
Перед
По пустякам стали заходить соседки: кто за «солью», кто за «пригоршней муки». Мужики, проходя мимо дома, сдержанно покашливая, здоровались с Андрюхой, который буравил отверстие под кабель в бревенчатой стене. Все с интересом задирали голову и с пониманием дела рассматривали хитроумную загогулину на самом верху мачты.
Ближе к вечеру народу в доме набилось под завязку. Федот смахнул ладонью со лба пот, подсоединил наконечник к кабелю, вставил в гнездо на телевизоре, на мгновение замер… и нажал кнопку «вкл». Экран засветился голубоватым светом, телевизор зашипел и… всё. Федот покрутил ручки – ничего не менялось.
Он в который раз достал листок, исписанный рукой Юрия Викторовича, и начал читать. А вот в чём дело! Надо же поставить восьмой канал. Он надел Клавины очки, поставил нужный канал, но ничего не изменилось. Телевизор продолжал по-прежнему лишь шипеть и светиться экраном. Желающие увидеть рождение чуда разочарованно начали переглядываться. Недоброе предчувствие просыпалось в их беспокойных душах.
– Не будет, видимо, чуда сегодня, да и кино тоже, – вздыхали все.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Федот с Андрюхой в который раз вышли на средину дороги, долго водили пальцем вдоль горизонта, смотрели, прищурившись, на заходящее солнце, наконец, решили:
– Антенну следует повернуть немного вправо. Когда вернулись в дом, Федот сразу заметил: пора-
женческое настроение поселилось среди гостей окончательно. Кто-то молчал, кто-то, не переставая, повторял на все лады:
– Нечего было и пробовать, сразу говорили, ничего не получится. Зря только телевизор купил да деньги потратил.
Федот чувствовал, как у него начинают гореть уши. Надо ещё раз всё проверить, успокоил он себя, и в который раз взялся за спасительный листок. Неслышно шевеля губами, он медленно, не пропуская ни единой буквы, читал.
– Антенну подключить ко входу метровых волн «мв». Подключил? Конечно, подключил. Только, стоп! А чего это, интересно, я его подключил к «дмв»? Это, наверное, что-то другое. Он повернул телевизор, поправил очки и, не питая особых надежд, ткнул серенький наконечник в нужное гнездо.
В следующее мгновение Федоту показалось, будто разряд какой-то невиданной энергии пронзил его от головы до пят.
Все, кто был в комнате, вздрогнули от неожиданности, потому что в это самое мгновение в горнице появился кто-то ещё. Он не вошёл в дверь и не заглянул в окно. Он был там, в телевизоре. Это была женщина, которая стояла на сцене и пела. Позади неё баянист в косоворотке уверенно перебирал кнопочками, а ещё дальше за ними целый оркестр с огромной в рост человека балалайкой. Из телевизора лилось: «…Какая песня без баяна, какая ночка без росы…». Оцепенение крепким заморозком сковало присутствующих. После долгого молчания все начали перешёптываться. Одна баба Настя, негромко причитая, осторожно крестилась. В первый момент Федота сразила огромная балалайка. Наконец, кто-то не выдержал: