Другие редакции и варианты (сборник)

Бенедиктов Владимир Григорьевич

Радость и горе

О радость! Тебя захватив, как добычу, Люблю я тобою делиться с людьми. Тебя не скрывая, собратий я кличу: Идите – и всяк свою долю возьми! Ты соком из гроздий любви набежала, – О братья! Вот нектар! Идите на пир! Мне много, хоть капля мне в чашу упала, – Хочу угостить я и каплей весь мир. Идите сюда, мои юные други! К совету, – вот радость! Куда ее деть? Приди ко мне, старец, забудь про недуги! Тряхни стариною! Давай молодеть! Красавица дева, мой змей черноокой! Приди, – тебе в очи я радость мою В уста твои, в перси, глубоко, глубоко Мятежным лобзаньем моим перелью! Но ежели горе мне в душу запало – Прочь, люди! Оно нераздельно мое. Вам капли не дам я тогда из фиала, В который несладкое влито питье. Всё выпью один я, – и скрытое горе Мне сердце уширит и грудь разведет, И ляжет страданья в них целое море, И скорби волна берегов не найдет. Все скорби снесу я к пределу дороги, Назначенной смертным, в молчанье святом. Не собственность

наша – нет, это – залоги! Я знаю: их выкупит небо потом.

Холодное объяснение

Когда-то я любил тебя. Тех дней Могу ль забыть я жаркую тревогу? Тяжел, тяжел был бред души моей, И этот бред окончен, слава богу. Прошедших мук не проклинаю я И ныне встреч с тобой не избегаю, И кажется, что ныне близ тебя Измученным я сердцем отдыхаю. С покорностью смотрю в глаза судьбе, Еще не стар, но не безумно молод, И пред тобой я чувствую в себе Один святой, благоговейный холод. На сердце – снег, но то не снег долин, Истоптанный средь мрака и тумана, Нет – это снег заоблачных вершин, Льдяной венец погасшего вулкана, И весь тебе, как солнцу, он открыт; Весь мир в тени, а он тебя встречает И отблеском лучей твоих горит, Но от огня лучей твоих не тает.

Реки

Так катятся жизни извивы и волны, Необщая доля твореньям дана, – Те – временной силы, те – немощи полны, – Но дальше – связует их вечность одна. И что ж? – Океан испаряет могучий Ту влагу, что взял он от вьющихся рек, И, свежим дождем опрокинув из тучи, Проточный опять возвращает ей бег. И суетной жизни земной волнотечность, Ее очищая небесным путем, Земле возвращает бездонная вечность И жизненным паром и жизни дождем.

Мечтание

Заветным мечтаньям о деве пленительной Я предан в полночной тиши. Алина! Как мил мне твой голос томительный! Как очи твои хороши! Ты вдруг озарила мне душу унылую, – Люблю, изнываю любя! Тебя – ненаглядную, светлую, милую, Тебя, моя радость, тебя! Но слышу, – сон входит ко мне невидимкою И веет воскрыльем одежд, Уже он коснулся волшебною дымкою Моих тяготеющих вежд. «Склонись, – он мне шепчет, – ты видишь, – полночная Давно расстилается тень, Томлений пора миновалась урочная, Давно закатился твой день! Так вижу я: мгла над холмами зелеными, Спят люди, темнеет эфир, Но в мире живет под иными законами Влюбленных мечтательный мир. Свое у них солнце, – оно не скрывается, Как жалкое солнце других, Всегда его свет в их очах разливается, А жар его – в сердце у них. Оставь меня, сон! Золотого, желанного Не дашь ты видения мне! Я образа милой, красою венчанного, Быть может, не встречу во сне. А бодрому мне сей в тумане рисуется, Мелькает, улыбкой блестит… Божественный призрак. Душа им любуется И робким желаньем горит. Но если, но если, о, сон обольстительный! Волшебным крылом осеня, С прекрасною девой любви упоительной Готов съединить ты меня, – Приди, обними меня, ангел беспечности! Мне бурную грудь спеленай И с призраком милым в объятия вечности Украдкой меня передай!

Москва

Близко… Сердце встрепенулось, Ближе… ближе… Вот видна! Вот раскрылась, развернулась, Храмы блещут – вот она! Так – она! – Давно ль из пепла? А взгляните, какова! Встала, выросла, окрепла, И по-прежнему жива! И кресты церквей далече, В радость сердцу и очам, Идут в золоте навстречу Золотым небес лучам, – И спокойный, величавый, Бодрый сторож русской славы – Кремль – и красен, и велик, – И светла, златовенчанна Колокольня Иоанна Движет звучный свой язык; Только с бурей поборолась – Глядь! Опять в лучах горит И во весь свой медный голос С божьим небом говорит. Город – досыта простору! Город – есть на что взглянуть! Город – под гору да в гору! Так и эдак повернуть! Он не в вытяжку, не стройно, Но широко, но спокойно На холмах по-барски лег, Дал разгул своим палатам, И рассыпался по скатам, И раскинулся, как мог. Много прожил он на свете, Помнит предков времена, И в живом его привете Нараспашку Русь видна. Русь… Блестящий в чинном строе Ей Петрополь голова, Ты ей – сердце ретивое, Благодатная Москва! Хладный, строгий, многодумный Он, воспитанник Петра, Полн заботою разумной О стяжании добра. Он – питомец полуночи – К морю Финскому приник; У него России очи, Слух, и дума, и язык. А она – Москва родная – В грудь России залегла И в себе родного края Жилы жаркие сплела, И богата русской кровью, И кипучею любовью К славе царской горяча, Исполинов коронует, И трезвонит, и ликует, Бьет по всем струнам сплеча; Но когда ей угрожает Силы вражеской напор, Для себя сама слагает Славный жертвенный костер И, врагов

завидя знамя, К древней близкое стене, Повергается во пламя И красуется в огне, И как феникс, вылетая Из трескучего огня, Снова блещет, золотая, С кликом: «Русь! целуй меня!»

Италия

Есть дивный край, – художник внемлет Его призыв и рвется в путь. Там небо с жадностью объемлет Земли изнеженную грудь. Могучих сил и блеска полны, Нося по безднам корабли, Кругом, дробясь, лобзают волны Брега роскошной сей земли, К ней скачут в бешеных порывах, Она ж, в венце красот стыдливых, Их ласки тихо приняла И морю место в двух заливах У жарких плеч своих дала. С одной руки – громадой стройной Подъемлясь, Генуя спокойно Глядит на зеркальный раздол, С другой – в водах своих сверкая, Лежит Венеция златая И машет веслами гондол. Страна заветных идеалов! Страна неслыханных забав! Страна любви! Страна кинжалов! Страна сонетов и октав! Там страсть кипит, там дышит древность, Блестят искусства образцы, Там рыщет месть, скрежещет ревность, И, взяв у неба сладкопевность, Поют певицы и певцы. Красавица в частях и в целом! Страна, сиявшая векам! С водами моря по бокам. На солнопек простершись телом, Челом припала загорелым Она к альпийским ледникам. И как красуются изгибы Ее потоков и озер И к небу вскинутые глыбы И огневых, и снежных гор! Красавица! – Вот волны Бренты: У ней на персях дан им бег, По этим персям вьются ленты Игриво сыплющихся рек. Волшебный стан! – Змееобразным Он Тибра поясом обвит, И вечный Рим замком алмазным На этом поясе горит; А здесь цветущий и прекрасный В венце садов и гордых стен, Неаполь – близ ее колен; Здесь и Везувий сладострастный То жар свой внутренний таит, То рвется, пышет и бурлит. А тут – у ног страны сей чудной Раскинут остров изумрудный: Обильных нив дарами полн, Пред ней он блещет вечным храмом С куримым Этной фимиамом Над зыбью средиземных волн. Чудесный край! Тобою дышит Сын вдохновенного труда, И сердце зов приветный слышит – Небесный зов: туда! туда!

К женщине

И снова демон расторгает В тебе их родственную связь И прелесть чистую ввергает В наш дольний прах, в земную грязь. И там, где тщетные усилья Твоим лилейным раменам, Скажу: лети туда! – И, мнится, Их подаю… ты смотришь в даль Пустых небес… твой взор слезится: Тебе покинуть землю жаль, – И смотришь ты, нельзя ль собою Туда весь груз, каков он есть, Тебе навязанный судьбою, На нежных персях перенесть; Ты пристрадалась к этой цепи, И, укрепясь в быту земном, Необозримые лишь степи Ты видишь в небе голубом. Там душ ристалище святое, Сорвавших бренной жизни цепь. Там блещет утра багряница. Там свет полярный – исполин. Там мчится солнца колесница; Движеньем ока вдруг заставить, Чтоб чувство выросло в груди, – Счастливца гордого оставить, С несчастным в каторгу идти, – Порой смиреньем бесконечным Смягчать звериные сердца И превышать чутьем сердечным Высокий разум мудреца, –

Одесса

В память доброго свиданья Здесь, на юге золотом, Не приветы, не желанья Внесть хочу я в ваш альбом. Об Одессе молвим слово, Где так живо всё и ново, Где на время свел нас бог, – И да будет слово это Вам от верного поэта Чувств приязненных залог! Быт Одессы мне неведом, Я здесь вольный и чужой, Жил матеовским обедом, Морем, небом и гульбой; И средь всякого крушенья Эти легкие мгновенья Я на памяти моей Сохраню всегда и всюду И не лихом помнить буду Вас и светлый ваш лицей!

Киев

Божьей милостью обильный Киев! Много тел святых В глубине пещер твоих Полны жизни безмогильной, И является всесильный В чудотворной силе их. Процветай же, чужд гордыне, Помня были и молясь! Да, в века переносясь, Не слабеет, как доныне, Русской славы со святыней Небом скованная связь!

Путевые заметки и впечатления (В Крыму)

9

То – узкий ход, то – целый храм И перлы, перлы по стенам. Волшебный блеск! Вся глубина Алмазами окроплена; Коснитесь – влага! Капли слез, Скажите, кто сюда занес? Не слезы ль то жильцов земли Сюда с лица ее втекли, В сердцах глубоко рождены И в глубину из глубины Со всех сторон проведены?

12

Под исполинскими пятами Раскинув армию холмов, Повит широкими крылами Орлов парящих, он с орлами Прошиб затворы облаков,