Другие звезды
Шрифт:
— Вам не кажется, что здесь может быть опасно? Вы не боитесь слежки?
— Нет. Мы находимся под защитой.
— Под защитой кого?
— Скорее, «чего». Защита — это целый комплекс электронных устройств и сложных, хорошо отработанных приемов. Ею пользуются чрезвычайно редко, потому что после каждого ввода в действие все приходится перестраивать. И мне не совсем понятно, почему ее задействовали ради вас…
— Что она собой представляет?
Кто именно ее организовал и для чего, так же чрезвычайно меня интересовало,
— Ну, в целом с ее организацией знаком только сам Ловинский. Я знаю, что там есть специальное электронное устройство, выдающее ложные сигналы на запросы поисковых полицейских детекторов, и еще куча всякой техники. А почему вы спросили?
— Мне кажется, вон тот мужчина у стойки с туалетными ионизаторами за нами наблюдает. Я вижу его не в первый раз.
— Он и не думает скрываться. Профессионала, ведущего слежку, увидеть невозможно, если только он сам, специально, не захочет вам показаться. Иногда это практикуется, чтобы вызвать нервозность у объекта наблюдения.
Мне едва удалось скрыть, насколько я был потрясен разносторонностью и глубиной ее познаний.
— Так, значит, это профессионал…
— Это просто часть нашей защиты. Одно из звеньев прикрытия. Сейчас на вашу безопасность работает больше десятка человек. Не знаю, зачем Ловинскому понадобились такие меры предосторожности. Он вам что-нибудь говорил о вашей будущей работе в организации?
Вопрос был задан вскользь, мимоходом. За ним могло скрываться простое любопытство, хотя все связанное с Илен давно не казалось мне простым.
Вполне возможно, это был своеобразный психологический тест. Так сказать, проверка на болтливость. В ответ я вполне естественно пожал плечами.
— Сам все время удивляюсь, почему к моей персоне проявили интерес такие солидные профессионалы. Сначала корпорация, теперь вот вы.
Я не ожидал, что она так близко к сердцу примет мою иронию, но она покраснела и отвернулась, словно я сказал что-то неприличное. С минуту мы молчали, а затем, как ни в чем не бывало, Илен начала рассказ о Тетрасоюзе. С ее слов, история его возникновения выглядела примерно так.
Союз возник в результате естественного сотрудничества дальних поселений землян, желавших оградить свои экономические связи от чрезмерных аппетитов Комора, и вскоре перестал быть тайной для имперских спецслужб.
Экономическую независимость союзу обеспечили удаленность от центральных космопортов империи его основных отделений и, в какой-то степени, обыкновенное везение. До тех пор, пока союз не вмешивался напрямую в дела Комора, оставаясь периферийной организацией четырех провинций, империя согласна была его терпеть.
Но долго это неустойчивое равновесие продолжаться не могло. С каждым днем становясь все сильнее, союз стремился к полной экономической и политической независимости, то и дело выступая против имперских
— Одно время я работала в разведке корпорации. Между нашими организациями довольно часто происходит взаимный обмен агентами. Это делается почти официально, и я…
— Зачем вы мне все это рассказываете? — Я внимательно посмотрел на нее. — Или подобная откровенность — часть вашей методики?
— Вы почти угадали. Я считаю, что работать в контакте гораздо продуктивней. К тому же вы мне симпатичны.
— Вы имеете в виду меня как психологический объект или как мужчину?
— А если и то и другое? — Впервые она позволила себе нечто, похожее на шутливый флирт, и сразу же попробовала получить за это соответствующую компенсацию.
— Вы догадываетесь, почему наша организация проявила к вам такой интерес? Обычно Ловинский очень осторожно относится к новым людям, а во всем, что касается вас, то и дело нарушаются правила.
— Однако вы нахалка, Илен. Вы почти признались, что используете меня в качестве рабочего объекта для выполнения задания и ждете в ответ откровенности. С какой стати?
— Разве вам есть что скрывать?
— Допустим, нет. Почему я вообще должен с вами говорить на эту тему?
— Но вы же официально согласились с нами сотрудничать.
— Конечно. Однако в нашем разговоре с Ловинским… — Я осекся и растерянно посмотрел на нее, — простите, а вы-то откуда знаете о том, что я вообще давал какое-то согласие на сотрудничество? Не хотите ли вы сказать, что Ловинский вам об этом сообщил?
— Я многое знаю не от Ловинского. Но не все, к сожалению. Например, мне совершенно непонятно, что он имел в виду, когда сказал что вы для него дорогая добыча? После того как узнал о вашей специальности, помните?
Эти слова Говарда я вспомнил с трудом, и не мудрено. Они были последними перед тем, как с моей куртки он снял подслушивающее устройство. Я посмотрел на Илен почти с ненавистью, потому что начал наконец понимать, что она собой представляет и какую роль собирается играть в моей судьбе…
— Так вы агент Комора…
— Официально я занимаю должность психолога Тетрасоюза, и мне поручено сделать заключение о вашей благонадежности.
— Так, значит, вы все-таки агент Комора. Двойной агент.
Она уловила в моем тоне нотку презрения и поэтому долго обдумывала ответ.
— Давайте рассмотрим две возможности, — наконец сказала Илен, прикусив свою красивую полную губку и невольно ускорив шаг. — Допустим, завтра я напишу о вас неблагоприятный отзыв, и Тетрасоюз откажется от ваших услуг. Вы снова превратитесь в объект охоты для корпорации. Затем вас неизбежно заставят выложить все, что вам известно, только гораздо более грубыми методами. Потом вам придется подписать контракт, в котором вас обяжут выполнять неприемлемую или даже отвратительную работу.