Другие. Феникс
Шрифт:
— Это взаимно, Адочка. Ты смотришь на меня, а я — на тебя. Мне кажется всё же, что мы были бы чудесной парой. Не находишь?
— Если только на одну ночь. У тебя есть объект для обожания.
— Да? И кто же?
— Мы только что с ней говорили.
— Глупости, — отстранился Льё.
— Твоя реакция как раз доказывает обратное.
— Как с тобой тяжело, — вздохнул он и достал мундштук с сигаретами.
Наконец-то вернулся Ден с бокалами и бутылкой вина. Гости рассаживались за столики, официанты начали разносить ужин. Мы выпили в молчании и так же принялись есть. Ден изредка переглядывался с Льётольвом или бросал
— После ужина заиграет музыка, и ты, Ада, — Льё кивнул на меня, — пойдешь танцевать с Деном. Сделай так, чтобы наш особый гость обратил на тебя внимание и следующий танец был ваш. Ясно? Тогда и начнешь работу. Мы будем рядом.
— Поняла.
— Пусть всё получится, — Денеб поднял бокал. Мы звякнули тонким стеклом и снова выпили.
Всё вышло так, как и говорил Льё. Зазвучала живая музыка, гости принялись выходить из-за столиков и танцевать. Мне на мгновение показалось, что мы попали в другое время, век девятнадцатый, наверное, ну или начало двадцатого на крайний случай. Всё чинно и благородно: вино, музыка, дамы в красивых платьях, мужчины в костюмах, дорогие украшения, изысканная еда, непростая публика. Вот оказывается, как можно жить в буфере, если ты — истинный экзистенциалист. Интересно, как часто Льё прибегал к искажениям, чтобы заполучить себе такой круг общения?
Денеб неожиданно встал, чуть склонил голову и протянул мне руку, приглашая на танец. Это я поняла не сразу, и пару секунду недоуменно взирала на него, а потом протянула свою ладонь, позволяя увлечь себя в группу танцующих. Денеб двигался великолепно, будто всю жизнь только и делал, что танцевал. Он осторожно придерживал меня за талию, а я положила руку ему на плечо, стараясь при этом не смотреть в глаза. Мы кружились по залу в каком-то странном упоении, наслаждаясь моментом. Ден притягивал меня к себе всё ближе, ведя в танце.
— Какая же ты невероятная, — шепнул он. — На нас все смотрят… Восхищаются, перешептываются. Я слышу…
— Это всё потому, что ты чудесно танцуешь.
— Нет, это твоё изящество и легкость, птичка. И крылья, конечно. Даже Льё мне завидует, я знаю, — он тяжело выдохнул мне в шею и снова закружил.
— Невеста, значит…
— Ты против?
— Не знаю. Надо подумать об этом, — музыка сменилась, а мы продолжали двигаться по залу, увлеченные друг другом.
— Думай скорее, а то наш объект уже идёт тебя отнимать, — улыбнулся Ден и кивнул кому-то за моей спиной. Я обернулась и тут же попала в руки того самого “объекта”.
Он ловко взялся за мою талию и притянул к себе. От этого мужчины пахло дорогими духами и сигаретами, я улыбнулась как можно более приятной улыбкой.
— Добрый вечер, прекрасная дама, — пропел он бархатным голосом.
— Добрый…
— Я вас отобрал у кавалера, но вы так чудесно танцуете… Знаете, я эстет. А ваша спина, крылья…
— Благодарю, — снова улыбнулась я, готовясь к выжиганию.
— Вы никогда не думали, чтобы попробовать себя в качестве натурщицы? С такой грацией и телом… С такими глазами, — он слишком приблизился к моему лицу, и я с трудом смогла сдержаться. Этот человек был искажен сразу двумя силами: экзистенциальными Льё и чёрными, мрачными — влияния.
— Ммм… Заманчивое предложение, — я собралась с мыслями и сама чуть сильнее прижалась к нему, попутно пробираясь в мозг. Первый этап по инструкции Льётольва. Защита очень сильная,
— А я знал, что у Льё всегда есть чудесные девушки на примете… Если вы не против, то следующий танец будет за мной, а потом… — он кивнул в сторону дверей, занавешенных тяжелыми бархатными шторами.
— Поговорим об искусстве? — томно выдохнула я. Этап второй, нужно держаться, но я боялась, что сил не хватит. Такого отчаянного сопротивления давно не встречала, если бы можно было выйти из тени хотя бы частично…
— Поговорим… Как я могу вас называть? — музыка кончилась, и он чуть отпустил меня.
— Ада, — я легко кивнула. — Позвольте мне выпить воды, и я вернусь к вам.
Не дожидаясь ответа, бросилась к бару, села на стул и попросила воды. Дыхание сбилось, и мне никак не удавалось прийти в норму. Голова резко загудела, перед глазами плыло. Со спины я почувствовала опору и знакомый запах выжженной земли. Денеб.
— Птичка, держись. Пока всё хорошо, — прошептал он, обнимая меня за плечи.
— У меня не хватит сил, — тихо ответила я.
— Хватит. Расслабься, ты уже сделала самое трудное.
— Он зовёт меня с ним…
— Иди. Там мы со Льё возьмём его на себя, — Ден вложил мне в руки что-то холодное, я взглянула на “подарок” и не смогла скрыть изумления. — Это розарий. Держи при себе, на всякий случай. Из тени ни шагу. Слышишь?
— Эй, вы что творите, ребята? — раздался сбоку гневный шёпот Герши. Я поморщилась.
— Тебе чего надо, недоделанный? — незнакомо-грозно шикнул на него Денеб.
— Ты бы попридержал язык, сущность, — тут же отреагировал Герша. — Вы что устроили? Выжигаете его среди людей? А если он беситься начнёт? Это же преступление!
— Твоё какое дело? Шёл бы в архив, там бы и возмущался, — Ден отгородил меня от него.
— А ты чего её прячешь? Исказили? Знаете, что за это вам будет?!
— Ада с нами сама. По личному желанию.
— Не верю! Чтобы она связалась с отступниками! Нет!
— Хватит, Герша. Или Глеб, как тебя лучше называть? — я встала и обошла Дена. — Иди к своей даме и пригласи её на танец хотя бы, чтобы она не скучала. А меня оставь мне.
— Учитель Сёртун, если узнает…
— Он знает. Он сам меня толкнул к экзистенциалистам в руки.
— Твоё задание…
— Отвали!
Приветливо махнув рукой своему спутнику на этот танец, я поспешила удалиться и даже не стала смотреть в сторону бара, где, возможно, остались Денеб и Герша. Зачем он вообще решил вмешаться — сделать-то всё равно ничего не смог бы. Только настроение испортил, напомнив о Сёртуне. Льё обещал помочь разобраться с ним, надо будет поговорить об этом, когда закончим с влиянием. “Объект” снова закружил меня в танце, а я от злости на Гершу и неприятных воспоминаний о Сёртуне, почувствовала себя увереннее и действовала решительнее, чем раньше. Третий выжег, четвертый. Я крепко сжимала в руке розарий, чувствуя его тепло и тяжесть, мой партнёр же не замечал ничего этого, только взгляд у него иногда становился всё более отсутствующим, а хватка — крепкой. Он уже совершенно не стесняясь делал откровенные намёки и только благодаря моей ловкости не впился в губы. Рядом с нами закружились в танце Льё и Майя. Мимоходом экзистенциалист умудрился кивнуть мне, и я поняла, что пора завязывать, если мы не хотим проблем.