Другие
Шрифт:
Сквозь душившие слёзы, как сквозь вату, она услышала его слова. Подняла свои глаза и увидела. Чёрт! Не хватало только ЕГО дурацкого и, похоже, ехидного голоса.
Ей показалось, что тот просто издевается над ней, но совершенно не расстроен случившимся. Да и почему ОН должен быть расстроен? Ведь это она лежала в этой дурацкой луже, а он почти лежал до этого на ней, прижав своим телом так, чтот б, наверное, вся вода, что была вокруг, впиталась в её одежду. И за что мне такое???
Так… Надо хоть немного успокоиться и, в конце концов, попытаться исчезнуть от
— Молодой человек! Отпустите меня. Что Вы в меня вцепились? Я в состоянии стоять сама. И вообще. Странно. Раньше я слышала иные слова. Извините. Простите. Другие слова и выражения, которые более понятны для слуха нормального человека. А здесь — ДИ-И-МА. И всё?
— Наверное, да. А что Вам не нравится в моём имени?
— А. Так это, оказывается, Ваше имя? А я думала, что ДИ — И-МА — это извинение на языке племени тумба-юмба.
— Нет. Это моё имя. А как Ва-ас зовут?
— А зачем ВАМ моё имя?
— А может Ваше имя звучит на языке племени… как там? Тумба-юмба? Да? Как красивое, но мокрое?
— Хватит издеваться! Из-за Вас мне сейчас надо будет добраться как-то домой и переодеться. Меня ж в таком виде даже в метро не пустят. Как облезшая кошка! Да и в театр уже не смогу пойти. Помимо того, что и билеты теперь не билеты. ВОТ — И Вика протянула буквально к глазам юноши мокрый бумажный комок. — Так если б даже они были бы целы, кто в таком виде меня б пустил? У меня не только шуба мокрая, а, пожалуй, и всё, что одето на мне… Как облезшая кошка!!!
— Вы? В театр хотели? А почему облезшая кошка? Вы не облезшая кошка, а мокрая… Ой! Простите. Вы не кошка, вы…
— Ладно. Я всё поняла. Вы — косноязычный молодой человек, который испортил не только мне настроение и сегодняшний вечер, испачкал мою одежду, но не можете даже просто извиниться и поступить как настоящий мужчина…
— Простите меня, что перебиваю… А могу я Вас, мокрую кошку, ой, простите, не кошку… пожалуйста, довезти домой? Если Вы снимете свою шубку, то в такси нас пустят. Вы же будете со мной.
— Нас? Я с Вами?
— А как же? Я не могу Вас вот так, в таком жутком виде, как облезшую… Боже, что я мелю… Просто я не могу Вас оставить в положении.
— Молодой человек. Я не в положении ещё и я не облезшая… тьфу, да что за чертовщина какая-то? Вместо извинения — меня обзывают облезшей кошкой…
— Я так не обзывался. Я сказал — мокрая кошка!
— Слушайте. Да Вы вообще можете помолчать?
— А выходите за меня замуж?!
— …
— Нет. Правда. Я Вас отвезу сейчас ко мне в общежитие, вымою, высушу…
— И выкину?
— Нет. Я Вас никогда не выкину. Тем более в таком положении.
— В каком таком?
— В… таком. Мокром положении. Да… А знаете… Можно ко мне на квартиру поехать. Я год снимаю однокомнатную квартиру в Купчино. Иногда и забываю. Ночую где придётся — иногда в общаге, иногда на сьёмной. Давайте туда?
* * *
С этой однокомнатной квартирой вообще была цела история. Когда родители, осознав, что их сын не вернётся к ним в Москву, продав дачу,
Так что студента, после первого визита и осмотра жилья, всё устроило. Обставлена картира была не богато, но было, где поспать и перекусить. Благо, что он имел возможность небольшой подработки в институте и имел небольшие, но СВОИ деньги, которые потом пересылал по почте вроде как хозяйке квартиры. Его тётка, в свою очередь, эти деньги отправляла сестре. А мама Димы, хоть и не постоянно, но пыталась ненавязчиво помочь материально своему сыну, хоть тот и был категорически против. Но, под видом того, чтов Москве снабжения всё же было лучше, присылала то обувь, то джинсы, то свитера и куртки, купленные, по её словам, по знакомству и не дорого. Дима ворчал, но принимал вещи. Он прекрасно понимал, что сам он себе это не купит, а выглядеть совсем уж жалким среди сокурсников, ему не хотелось.
* * *
— Так что, мы едем? Вы стойте на месте, а я попытаюсь поймать машину.
— М-да. Стойте на месте… Мокрая и замёрзшая… Мне холодно!!!
— Ну что же мне делать тогда? Хорошо. Снимаёте с себя эту мокрую ко… шубу. А Вы оденьте мою куртку. Соглашайтесь. Пожалуйста.
— Хорошо. Сейчас я уже на всё согласна.
Виктория сняла свою шубку, которая внешне и в самом деле стала выглядеть как что-то совсем мерзкое. Её заячья шубка, которую она так берегла и которая ТАК ей нравилась… А тут эта куртка. С виду дорогая и тёплая на самом деле…
— Господи! Я в ней выгляжу как Пьеро — рукава почти до колен…
Она потихоньку согревалась, хотя её свитер и юбка были тоже насквозь мокрые. Она подняла воротник и капюшон куртки, сняв свою мокрую шапку и машинально засунув её в карман куртки. И почувствовала запах. Приятный запах, который шёл от капюшона. Немного странный, но не отталкивающий, а какой-то… волнующий, что ли.
Виктория уже несколько иначе посмотрела на молодого человека. Симпатичный парень. Волосы почти пепельные и глаза какие-то девичьи. Голубые. Рост за 180, но и плечи уже не как у подростка. Чем-то напоминал её папу. Любимого и родного человека, её папочку. Да и запах, что шёл от куртки, на удивление был похож на домашний, папин запах…
Так… Ладно… Надо собраться. Надо ехать домой. Да и парень, по-моему, не совсем комфортно чувствует в своём лёгком свитерке. А на улице почти ноль. А собственно. Почему она должна переживать за него? Это он её искупал, запачкал, да и держит на улице вместо того, что б найти такси и отвезти домой! И что он опять «несёт»?
— Зато тепло и не поддувает. Смотрите — у Вас низ куртки закрывает колени. И никто ничего не видит!
— А что должны все не видеть?
— Ваши коленки. Ой, простите. Вам не холодно?