Другим путём
Шрифт:
Дальнейшая дорога вывела их на почти пустынную трассу — в тот день шёл мокрый снег, а временами с дождём, и охотников покататься по такой дороге почти не было: редкие грузовые машины, спешащие по своим делам, были не в счёт. Когда до Рябиновска оставалось каких-нибудь двадцать километров, они нагнали чёрные «Жигули» третьей модели. «Люкс» шёл неуверенно, временами сбавляя скорость на опасных участках трассы. Валера Филиппов, сидящий за водителем, чуть подался вперёд и всмотрелся в силуэт впереди идущей машины.
— Блин, это батя
Между тем, шоссе впереди «Жигулей» спускалось в низину, где собравшаяся вода не успела уйти в слив — ей мешала шуга[8], а потому машина с разгона влетела в лужу, и произошло аквапланирование.[9] «Люкс» закружило, водитель сгоряча попытался вывернуть руль в обратную сторону, как при заносе, но это лишь добавило проблем. Машину вынесло к бордюру, но это низкое сооружение вряд ли смогло бы остановить уже вращающийся автомобиль. «Тройку» от удара перевернуло и выбросило в достаточно глубокий кювет.
— Тормози! — приказала Нина водителю в запале от увиденного, но тот уже сам выполнил этот манёвр и аккуратно припарковал машину на гравийной обочине.
Валера кинулся вниз и в несколько прыжков очутился у разбитой машины. Боковое стекло было разбито, поэтому парень сразу ухватился за плечи отца и попытался выдернуть его оттуда.
— Не сметь! — проорал Чижов. — А если у него шея повреждена? Ты же убьёшь его!
— Что же делать… — парень в отчаянии опустил руки.
— Выламываем дверь и осматриваем водителя! — велел Василий Иванович.
Общими усилиями дверь удалось открыть, после чего майор сам протиснулся внутрь и осмотрел человека.
— Видимых переломов нет, но кто его знает, как обстоит дело с внутренними… — резюмировал он. — Вот что… давайте его аккуратно вытащим и осторожно перенесём в нашу машину. Жаль, что связи нет…
— Минуту, — попросила Нина и, порывшись в кармане, достала миниатюрную гарнитуру с коробочкой не больше портативного фонарика. Потом включила какой-то тумблер и вставила в ухо наушник по типу берушей, одновременно с этим пододвигая микрофон ко рту. — Я «Ноль-один», вызываю ЦСБ, приём.
Это фразу она повторила три раза, только после этого ей ответила Анфиса.
— «Ноль-первый» это ЦСБ, на связи Анфиса. Тебя плохо слышно. Что случилось?
— Автомобильная авария примерно в двадцати километрах от Рябиновска.
— А по прямой значительно меньше, иначе я бы тебя вообще не услышала. Какая помощь требуется?
— Пострадавший — директор химзавода. Есть подозрение на повреждение шейного отдела. Нужна срочная эвакуация в ЦРБ.
— Я тебя поняла. Сейчас доложу руководству. Будь на связи.
Перед дежурившим в ЦСБ Колывановым на экране сразу пошла информация: высветилась фотография Нины, и в правой боковой колонке появился её рапорт. Сергей мгновенно снял трубку телефона и набрал номер управления.
— Это Колыванов. Мне срочно нужно передать полковнику Остапову, что у нас ЧП
Через пять минут перезвонил Александр Петрович. Выслушал доклад и пообещал срочно решить проблему.
* * *
Неприятная новость застала Остапова в тот момент, когда они с Крючковым осматривали производственные цеха Старой площадки радиозавода. К нему подбежал человек из охраны и второпях попросил подойти к телефону. А там уже Юрченко передал доклад Колыванова. Полковник скрипнул зубами и попросил некоторое время. Уже на выходе из помещения его перехватил глава КГБ.
— Что случилось?
— Недалеко от города ЧП — автоавария. Пострадал директор химзавода, на который теперь много чего завязано. Предполагаю, что ему нужна срочная операция… а как светить новое оборудование…
— Вызывай бригаду хирургов сюда, в амбулаторию. В крайнем случае, возьмёшь с них подписку. Они же всё равно в городе останутся? Ну вот… днём раньше или днём позже…
— Лучше взять персонал, а оперировать попросить Ермакову.
— Тоже вариант, — кивнул тот. — Пошли, на месте определимся.
Ермакову они застали за завершением процедур над Степаном Ильичём. Та сразу срисовала угрюмое лицо полковника и не преминула поинтересоваться об этом.
— Татьяна Александровна, нам нужна ваша помощь.
— Чем, как говорится, смогу, — улыбнулась она.
По мере рассказа Остапова, её лицо суровело.
— Тогда так — мне нужны три операционные медсестры и большой хирургический набор. Он очень тяжёлый, поэтому пошлите за ним обязательно мужчину. Медики будут из местной больницы?
— У нас пока нет такого персонала.
— А как же с секретностью?
— Придётся брать с них подписки.
— Хорошо, тогда везите пациента сразу сюда, а я начну готовить другое помещение под операционную. Пока есть время, сделаю кварцевание и дезинфекцию.
Едва Остапов позвонил главврачу местной ЦРБ и сообщил об аварии, тот засуетился.
— Судя по вашей информации, нам предстоит операция, но как же быть… У меня всего два молодых хирурга… они не имеют такого опыта…
— Семён Савельич, нам нужен большой хирургический набор и операционные медсёстры.
— У вас есть хирург? Но кто он? Почему я ничего не знаю о нём?
— Товарищ Пивоваров! Я не обязан отчитываться перед вами!
— Бога ради, простите меня, Александр Петрович, просто дело очень серьёзное… Старички на заслуженный отдых ушли, а молодёжь… Так кто же будет оперировать?
— Вам знакома фамилия «Ермакова»?
— Подождите… я знаю очень известного нейрохирурга… Ермакову Татьяну Александровну…
— Она и есть, — усмехнулся в трубку полковник.
— Что? Вы меня не разыгрываете? Да что ж это такое! Такое светило нейрохирургии у нас в городе, а я ничего не знаю об этом! Ладно! Вы хоть камень у меня с души сняли! Но почему вы не хотите оперировать у нас в больнице?