Другой апокалипсис
Шрифт:
– Голос его сорвался, и он замолк. Он попросту забыл, что надо говорить. Но на Иоанна и это произвело неизгладимое впечатление. Он что-то вскрикнул и кинулся в ноги Мому. Тот пошатнулся и чуть было не свалил один из светильников. Морфей, туманом крутясь вокруг Мома, начал что-то шептать ему в ухо, и тот сразу же воспрянул. "Я есть Альфа
– Первый и последний. И живый", - после этих слов он менторски воздел кверху палец и продолжил: "И был мертв, и се, жив во веки веков, аминь!" Пробормотав все это, Мом хотел было уже смыться, но Морфей ему снова на ухо - пш-пш-пш! Мом: "И имею ключи ада и смерти..." Морфей: "Пш-пш-пш!" Мом: "Итак напиши, что ты видел, и что есть, и что будет после" Мом исчез, а на сцену вышли новые лица. Кстати, я нанял бы своих ирландцев.
– Это ты бы сделал. А я нанял этих.
– И они были твоими друзьями?
– Ну да. Отличные парни: Термин и Приап. Весельчаки, пьяницы, в общем, добрые ребята, умеющие понять и оценить хорошую шутку. Вот они-то и начали потеху.
– Мом и Морфей присоединились позже. Конечно, большая часть представления тут принадлежала Морфею, ибо он бог сновидений и знает, как выдать желаемое за действительное. Но остальные тоже не бездельничали. Даже мы с тобой не бездельничали. Особенно мне понравилось скармливать старому дураку заплесневелую книгу.
– А мне понравилось быть всадником на белом коне. Да и та девка, блудница, тоже была хороша... Это уж Приап поработал.
– Мы отлично повеселились. Представление удалось на славу. Приперчив финал парочкой-другой ходких на проклятья предостережений, мы смылись.
– И стали наблюдать. Замшелый пень Иоанн трудился в поте лица своего, просветленный нашими идеями. Он описывал все правильно, память у него была хорошая, но...
– Но не удержался, чтобы не ругнуть своих оппонентов. Да так, что раздул наше совместное творение на целых две главы.
– Да уж. Приврал, старый перечник. Даром что евангелист.
– Но ничего уже нельзя было поделать. Книга родилась и пошла гулять по городам и странам. Она стала нашим орудием!
– Сиречь - орудием прогресса. Она давала работу мысли, и в этом плане наши туманные, многозначные пророчества были неоценимы. Всю Эпоху Рыб человечество ломало голову над тем, каков же настоящий смысл Апокалипсиса, какое толкование истинно, а какое - ложно. И хотя глобальные кризисы 1000 и 1500 годов немного повернули человечества вспять, Апокалипсис все же стал тем факелом, который осветил Темные Века человечества, когда даже церковь не смогла сделать этого, напуская еще большего тумана.
– Апокалипсис стал тем катализатором, который ускорил реакции в человеческом обществе, стал мощным орудием политики и церкви, а для некоторых стал стимулом. Двуличие Януса Финнегана, насмешка Мома, фантомы Морфея, любовь к ограничениям Термина и сочное сладострастие Приапа, - вот это и есть тот отличный букет, который дал жизнь эпохе.
– Ты забыл про Иоанна.
– А его я вообще не считаю.
– Правильно, это было только наше творение.
Долгое молчание.
– Ну что?
– Что - "что"?
– Пора заняться делом.
– Каким делом?
– Создавать новый Апокалипсис.
– Зачем?
– Чтобы убедить человечество, что никакого конца света не будет, и пустить наш эксперимент по другому руслу.
– А кого мы изберем нашим Иоанном Богословом?
– Всегда найдется какой-нибудь бесноватый, чтобы послужить орудием наших замыслов.
– Звать, что ли?
– Давай.
– Эй, Мом, Морфей, Термин, Приап! Боги старого мира, для вас есть отличная работенка! Пришло время для нового Апокалипсиса!