Другой Брянск
Шрифт:
Г.М., – Очень давно. В шестидесятых, кажется. Хотя, ветка оставалась. Ее разобрали только в девяностые годы. А потом и станцию разобрали. Хорошо бы восстановили ее. В объезд до Володарки добираться очень тяжело и долго, постоянные пробки.
Я., – А где находилась сама станция?
Г.М., – Где-то там. (Машет рукой в сторону пустыря).
Мы покидаем Заречную улицу. Что ж, выяснить удалось немало. Станция-призрак все-таки существовала, но теперь о ней не напоминает почти ничто, кроме заборов сложенных их шпал. Немного позже я нашел материал о станции Брянск-Город, но ничего нового узнать не удалось. Действительно, от железнодорожного вокзала Брянск-I в Советский район вела ветка длинной в три километра, построенная в 30-е годы, действовавшая до середины 60-х годов. В последствии ветка использовалась как маневровый путь, а в конце
Будете на понтонном мосту, обернитесь и посмотрите в сторону заброшенных тиров Брянского арсенала. Как легко представить раннее утро, окутанный дымкой прибывающий под вокзальные часы паровоз и толпы людей, спешащих с платформы на понтонный на мост. Станция-призрак.
Глава 4. Заброшенный бункер или Северная часть парка Соловьи.
На пыльной стороне небесного металла
Я в предрассветный час увидел тайный знак,
Как будто в серой мгле забытого причала
Вдруг вспыхнул ярче звезд невиданный маяк.
Задолго до того, как я задумал эту книгу, я начал собирать интересные факты о городе, начиная с городских легенд, как жутких, так и забавных, и заканчивая описаниями заброшенных объектов города, полученных от диггеров или просто любителей приключений.
Всё началось в городском лесу на краю холма в старом заброшенном бункере около двух метров под землей. Там в темных коридорах с огромным количеством пустых и не совсем пустых комнат я решил вести свои записи, не надеясь с кем-то впоследствии ими поделиться. Но вышло немного иначе. Много интересных вещей, наблюдений и просто размышлений выпало на жаркое лето две тысячи двенадцатого года, позволивших по-новому взглянуть на наш странный город и не позволивших сохранить все заметки только для себя.
Впервые я услышал о заброшенном бункере совсем недавно, хотя, как оказалось впоследствии, объект этот достаточно популярен среди местных жителей и находится относительно недалеко от жилых районов. На долгое время его облюбовали под объект творчества и свалку представители разных молодежных субкультур, но после обвала части крыши, посещение бункера стало делом опасным и его на долгое время оставили в покое.
Что представляет собой это строение, до конца не ясно. С одной стороны, это типичный военный объект. По сведениям, полученным из всемирной Сети (местные архивы не пестрят информацией о военных объектах) это не более чем старое бомбоубежище. Однако, есть некоторые моменты, которые заставляют усомниться в этом. По непроверенным сведениям, этот заброшенный бункер представляет собой ни что иное, как запасной командный пункт военного аэродрома, существовавшего здесь до открытия гражданского аэропорта. Если это действительно так, то строение можно отнести к еще поле раннему времени – началу 30-х годов XX века.
Парк Соловьи (а точнее городской лес, поскольку меньше всего этот лесной массив похож на благоустроенный городской парк) пестрит целым арсеналом заброшенных строений, половина из которых недоступна взгляду нелюбопытного человека. Давно, в середине семидесятых, здесь был настоящий горнолыжный курорт, поскольку высокие брянские холмы, поросшие диким лесом, по красоте и высоте вполне подходят для зимних видов спорта. Со временем всё пришло в упадок, остались лишь несколько подъемников (действующих) и запрятанные в лесу лыжные трассы, используемые в основном любителями лыж и свежего воздуха. На одном из склонов одного из многочисленных холмов возвышается заброшенный и полуразрушенный трамплин с сопутствующими сооружениями. А неподалеку можно заметить огороженные лесом остатки автоматического
В своё время лыжная база и прилегающие территории были частью города, но сейчас всего этого словно бы не существует – просто заброшенный парк и заброшенные трамплины, посещаемые редкими бегунами летом и не менее редкими лыжниками зимой. Справедливости ради, следует отметить, что лыжные трассы сохранились в удовлетворительном состоянии. И все же Соловьи – не просто парк, хотя он значится таковым на картах города и является крупнейшим городским парком в Европе. Соловьи – это своеобразный музей заброшенных строений.
Мы выдвинулись в нашу маленькую экскурсию уже поздно вечером, почти на закате. К бункеру нет хорошо обозначенных подходов и подъездов, не говоря уже о дорогах и указателях. От извилистой дороги, ведущей от общежитий Брянского государственного университета к очистным сооружениям, ответвляется еле заметная тропка в поле с травой в человеческий рост, а дольше путь до близкого леса и пригорок. Лес здесь странный, высокий и почти без звуков. Наверное, самая интересная его особенность – отсутствие птиц. В нескольких сотнях метров от этого холма течет обычная лесная жизнь – шорохи в траве и щебетание в ветвях, а здесь полная тишина. Мы оказались на вершине холма. С северной и восточной стороны здесь были склоны, невероятно крутые и высокие даже по меркам брянской географии. С севера склон заканчивался еще более крутым обрывом, под которым лежал хвойный лес. С востока спуск был более пологим и где-то внизу упирался в реку. Мы остановились на самом верху. Перед нами был провал в земле почти идеально прямоугольный с остатками стен и перекрытий.
– Странно, – заметил Алексей, – в прошлом году этого провала не было. Должно быть, рухнула часть крыши под весом снега. Надеюсь, самые интересные помещения остались в сохранности.
Так и было. Не спускаясь вниз, мы обошли заброшенный бункер по краю холма. Земля о многих местах просела, наметив разрушенные подземные коммуникации. Возможно, тут пролегали сгнившие трубы или кабели, разворованные местными «следопытами». С северной стороны мы обнаружили прямоугольный бетонный колодец, уходящий в землю не меньше чем на два метра. Дальше пестрел толстый слой мусора, и куда уходил колодец понять было невозможно.
– Возможно вентиляционная шахта или вход в служебные помещения, – сказал Алексей, – здесь неподалеку еще один колодец, но кирпичный и он засыпан. Под нами, возможно, тоже есть помещения. Знакомый диггер рассказывал мне, что тут может быть намного больше подземных этажей, чем кажется на первый взгляд.
Мы обошли бункер с восточной стороны, и нашли первый вход. Второй находился неподалеку и тоже был украшен грудой пластиковых бутылок и прочего мусора. Вооружившись фонариками, мы стали медленно спускаться вниз. Я опасался, что свалка из пластика и стекла продолжится и внизу, но сразу за поворотом в конце лестницы был ровный бетонный пол, а свет фонарика выхватывал из темноты облупившиеся и украшенные надписями стены. Большая часть надписей была выполнена красной и зеленой краской и указывала на алгоритм действий военнослужащего в случае заражения. О каком заражении шла речь скрыла облупившаяся штукатурка. Некоторые слова и выражения намекали на возраст этого бункера. Например, слова «одевальня» и «умывальня» явно говорили о почтенном возрасте надписи, ни как не менее полувека.
Я полагал, что здесь, под землей, будет сыро и холодно, но воздух был сухой, как и стены и потолок. Отовсюду из стен торчали крючья и обломки труб. Под потолком метались летучие мыши и стаи бабочек.
Второй вход вел в более интересные помещения. Здесь была целая сеть коридоров, ведущих в пустые помещения. Свет сюда не проникал, и мы ориентировались только на фонарики. Несколько помещений были достаточно интересными: комната с печкой, выложенной из красного кирпича, бывшая трансформаторная комната, комната с двумя бетонными кубами непонятного назначения, занимающих значительную часть пространства. Комнат я насчитал не меньше двух десятков, но назначение большей части из них осталось для меня непонятным. Зато легко угадывались душевая и «одевальня».