Другой мир: преемник древних(продолжение)

Городецкий Иван

На занятия идти мне пришлось одному – Арьяна еще вчера заявила, что первую половину дня пропустит. Честно говоря, я надеялся, что ее примеру последуют большинство аристократов. И хоть на полдня удастся оттянуть момент, когда среди других студентов разлетится весть о смене моего статуса.

И поначалу даже повезло. То, что я езжу в сопровождении охраны с гербами Мердгресов, уже не вызывало прежнего ажиотажа. Сработала байка про важный заказ, который мне сделало тиррское семейство. А по подворью Академии прохаживались в основном простолюдины и те из аристократов, кто на балу

не был. Так что меня встретили как обычно.

Вздохнул с облегчением и проследовал в аудиторию, в которой должна была проходить первая лекция. Вел ее Гриан Борд, который тоже не был в курсе моего возвышения. Троицы аристократов из нашей группы пока не было, и на первом ряду я расположился один. По негласной традиции, все занимали те места, какие выбрали изначально. Этот ряд считался моим и нашей избранной троицы. И пусть на мое присутствие те посматривали косо, но мой статус талантливого артефактора их несколько примирял с моим соседством.

Гриан начал занятие, рассказывая сегодня о способах укрепления холодного оружия, когда послышался стук в дверь. Старик-артефактор всегда сильно раздражался, когда мешали проведению лекции, поэтому не слишком дружелюбно проворчал:

– Ну, кто там еще? Входите!

В двери показался секретарь ректора – Михас Майдерн, и Гриан Борд вопросительно изогнул бровь.

– Чего вам, молодой человек?

– Лерр Марлен вызывает к себе тирра Мердгреса, – как ни в чем не бывало сообщил секретарь, тут же впившись в меня взглядом и хитро прищурившись. Вот, кто в Академии узнавал все новости даже быстрее вездесущего Бастиана!

– Кого, простите? – опешил преподаватель, а студенты оживленно зашушукались и начали переглядываться.

– Тирра Аллина Мердгреса, – уточнил Михас, сохраняя покер-фейс и явно наслаждаясь реакцией.

Вот ведь паршивец! Мог ведь назвать и то имя, под которым меня знали прежде и тем немного отсрочить ту бурю, которая наверняка теперь поднимется. Я обреченно вздохнул и поднялся на ноги.

– Я готов, – сухо сказал.

Отвисшие челюсти и округлившиеся глаза всех присутствующих, за исключением, разумеется, секретаря, стоило бы запечатлеть на «живом портрете». Народ был в шоке и совершенно не знал, как на такое реагировать.

– Вы позволите мне пойти к ректору, господин Борд? – спросил у старика, с выпученными глазами уставившегося на меня.

– Р-разумеется, – хоть и не сразу, отмер он. – Тирр Мердгрес? – пробормотал в недоумении. – Но позже вы мне, надеюсь, все объясните, молодой человек? – уже взяв себя в руки, произнес он.

– Конечно, господин Борд.

Я поспешил к выходу, слыша, как за моей спиной раздаются взволнованные перешептывания.

– А мы продолжим лекцию, молодые люди! – попытался призвать всех к порядку Гриан Борд.

Хотя сомневаюсь, что в ближайшее время присутствующие способны будут сосредоточиться на лекции.

– Нельзя было назвать меня прежним именем? – хмуро спросил у Михаса, с которым мы шли по пустому коридору.

– Как можно, многоуважаемый тирр Мердгрес? – почтительно отозвался секретарь, хитро поблескивая умными глазами. – Я не мог позволить себе такую дерзость.

Вот

засранец! И не подкопаешься ведь!

– Другие преподаватели уже в курсе?

– Не все, – уже более нормальным тоном отозвался Михас. – Но скоро будут.

– Надеюсь, это никак не повлияет на дальнейший процесс моего обучения? Я бы не хотел, чтобы ко мне теперь относились иначе и делали скидку на титул.

– Разумеется. У нас в Академии ко всем студентам относятся одинаково, – сказал секретарь то, что на деле соблюдалось далеко не всеми.

Некоторые преподаватели все равно особым образом выделяли студентов из влиятельных аристократов и делали им поблажки. Другие, которые сами были из аристо, могли относиться по-разному, в зависимости от личных симпатий и антипатий. К примеру, те, кто держал сторону Дарментов, могли теперь стать ко мне более пристрастными. Впрочем, я в любом случае к учебе относился ответственно. Как бы ко мне ни придирались, если знания хорошие, завалить студента трудно. По-настоящему меня заботило отношение лишь тех преподавателей, которых на самом деле уважал и ценил. И ректор тоже входил в их число после того, как защитил Эйрию и Даниэлу. Интересно, о чем он хочет со мной поговорить?

– Доброе утро, лерр Марлен! – первым поздоровался я, войдя в кабинет ректора. – Вызывали?

– И вам доброе утро, тирр Мердгрес, – чуть прищурившись, отозвался ректор. – Да, вызывал. Присаживайтесь. Хотите чаю?

– Нет, благодарю. Хотел бы поскорее выяснить все вопросы и вернуться на занятие.

– Весьма похвальное усердие, тирр Мердгрес, – уголками губ улыбнулся лерр Марлен и отпустил секретаря, плотно прикрывшего за нами дверь. – Присаживайтесь и потрудитесь объяснить, зачем понадобился весь этот маскарад. Я, конечно, присутствовал на балу во дворце, но ваши объяснения королю показались слишком туманными. Да и теперь предстоит волокита с бумагами, раз придется заново оформлять вас в Академии под другим именем.

– Приношу свои извинения за неудобства, которые вынужденно вам доставил, – покаянно сказал, не желая портить отношения с этим человеком, который даже не пытался лебезить передо мной. И мне это импонировало. Решил, что Дигор Марлен заслуживает некоторой откровенности. – Сразу скажу: злого умысла я не держал. На тот момент у нас с отцом возникли кое-какие разногласия. Я полагал, что меня изгнали из рода, и потому начал новую жизнь под чужим именем.

Ректор хмыкнул.

– Прямо-таки история для авантюрного романа! Но что же теперь? Ваш отец передумал? Впрочем, могу его понять. После ваших-то успехов в артефакторике, о которых говорит все Гренудия.

– Как оказалось, мы с отцом просто не поняли друг друга, – я пожал плечами. – Но теперь все недоразумения разрешены, и я снова намерен жить под настоящим именем. Понимаю, что невольно доставил вам неудобства, за что прошу понять и простить, – я развел руками. – Если понадобится заплатить какой-то штраф или что-то в этом роде, то разумеется, готов это сделать.

– Оставьте это! – поморщился ректор. – Не принимайте меня за корыстолюбивого клерка.

– Что вы, и в мыслях не было, – заверил я его.