Шрифт:
– Огоньком не угостите! – услышал он у себя над ухом низкий мелодичный голос и повернул голову. Сигарета в руках у девушки была тонкая, длинная и почему-то коричневая. Сама же девушка была молода, светловолоса и, безусловно, красива, разве что косметики чуть больше, чем нужно. Он принялся шарить по карманам в поисках зажигалки и вдруг вспомнил, что не курит.
– Извините, я не курю! – ответил он и вежливо улыбнулся.
– Это не важно! Честно говоря, я и сама не курю, – девушка сломала сигарету и бросила в пепельницу, – Просто иногда хочется как-то… Погоди, Лешка? Ты?
Глаза у девушки округлились, и она уставилась на Панкратова так, словно он был, по крайней мере, наследным принцем.
– Не узнал? Это же я, Светка Лунева, 10 «А»! Вспомнил?
– Вы знаете, девушка, – ответил Панкратов по возможности учтиво, – Я, конечно, когда-то учился в десятом классе, правда, не могу точно сказать в «А», «Б» или еще в каком другом, но никакой Светки Луневой я не помню.
– Ну да конечно, меня теперь трудно узнать, я же волосы покрасила! – сообразила девушка, и, не дожидаясь приглашения села за столик, – А тогда я была черная как головешка, худая, страшная, да еще в очках. Ты в мою сторону даже и не смотрел, ты же у нас был красавчик. За тобой все девчонки бегали табунами!
Лешка мысленно надел на сидевшую напротив девушку темный парик и очки в толстой роговой оправе, но это мало помогло. Он ее совершенно не помнил! Но самое обидное он не помнил, как в десятом классе за ним бегали все девчонки, да еще «табунами». Забыть такое!
– Да не напрягайся ты, потом вспомнишь! У меня тоже так было, в прошлом году. Я в аквапарке была, наплавалась, назагоралась, пришла в раздевалку вещи получать, а номерок свой потеряла. Дежурная говорит: «Это не страшно, мы сейчас все найдем! Как ваша фамилия?» а я не могу вспомнить, представляешь! Минуты три вспоминала! Просто со смеху умереть!
Она непринужденно рассмеялась, и Панкратов невольно улыбнулся ей в ответ.
– Ладно, это все ерунда! – девушка махнула рукой, словно отодвигая прошлое в сторону, – Ты то сам как? Чем занимаешься? Я смотрю, ты стал такой крутой! Костюм, галстук, стрижка… Ой, погоди, так ты же умер! Генка Самохин говорил, что тебя то ли зарезали, то ли застрелили. Я даже тогда помню, заплакала, мне почему-то тебя так жалко стало!
– Правда? – спросил Лешка. Ему вдруг сделалось как-то не по себе от этого сообщения. Даже по спине пробежали мелкие противные мурашки.
– Нет, конечно, не правда! Чушь собачья, ты же жив! Это он тебя с кем-то
Панкратов налил девушке коньяку, она сделала небольшой глоток и поморщилась.
– Фу, пойло какое-то! Панкратов, как ты только эту дрянь пьешь?
Лешка глотнул из своего бокала и не почувствовал никакого вкуса. Это его не удивило, почему-то он был уверен, что именно так и должно быть: дорогой марочный коньяк не должен иметь никакого вкуса, что-то вроде дистиллированной воды.
– Знаешь что, а поехали ко мне, – предложила Светлана, – У меня вино есть, «божоле» называется. Ты, наверное, такое и не пробовал никогда! Я здесь недалеко живу, минут пятнадцать на скоростном эскалаторе. Да ты не бойся, дома никого нет, с мужем я разошлась еще в прошлом году, он оказался мерзавцем. Впрочем, ты ведь даже не знал, что я была замужем!
– Да я и не боюсь, поехали! – Панкратов уже понял, что девушка явно ошиблась, он никогда не учился с ней в одном классе, но это вовсе не повод, чтобы отказываться от приглашения, – Только давай лучше ко мне, хорошее вино может быть и у меня найдется!
– Ладно, поехали к тебе! – согласилась девушка и встала из-за стола. Панкратов поймал себя на том, что ему приятно смотреть на ее гибкое молодое тело, ему вообще почему-то приятно было смотреть на красивых молодых женщин, только мучили какие-то смутные подозрения, что на красивых женщин не только приятно смотреть. Кажется, существовало или должно было существовать и что-то иное, еще более приятное… Но это "иное" постоянно ускользало из памяти, не давая себя осознать, оставляя лишь осадок неудовлетворенности и смутные сожаления о каких-то неведомых неиспользованных возможностях…
* * * Когда они вышли из ресторана, было уже довольно поздно, дневное освещение отключили, и в тоннеле горели лишь желтые ночные фонари. По монорельсу бесшумно катились пустые автоматические кабинки-такси. Лешка машинально взглянул на большие настенные часы – стрелка переползла на темную, ночную половину и остановилась на отметке 22.25. Странно, он даже не заметил, как закончился день!– Какой прекрасный вечер! – восторженно выдохнула Светлана.
Панкратов не успел ей ничего ответить, «огненный шар» со свистом пронесся у него над головой, он едва увернулся.– Ой, какой ты смешной! – воскликнула Светлана, – Ведь это же холодный огонь, он совсем не жжется! И вообще все эти «водяные цилиндры», «песочные конусы», «нефритовые кольца» и прочие артефакты совершенно безобидны.
– Да я знаю, – ответил Лешка, смущенно улыбаясь, – просто, когда на тебя несется полуметровый «огненный шар», срабатывает безусловный рефлекс.