Другой мир

Чистякова Светлана

Меня очень долго беспокоили его ушки и, укладывая малыша спать, я подолгу рассматривала их форму. Но ушки не меняли своей формы и, слава Богу. Еще, я не сделала ему ни одной прививки, как бы ни уговаривали меня педиатры. Я просто не знала, как отреагирует организм маленького эльфа на чужеродный вирус и просто отказалась от них вообще. Малыш и так ничем не болел. Нас миновал даже банальный и привычный для всех крох насморк.

Многие считали, что сын очень похож на меня из-за его почти черных волос и кругленького личика. А мне было приятно, что уж скрывать.

Не

знаю, каким в детстве был Закария, но мне скучно не было. Он начал рано говорить и хорошо выговаривал все буквы; был очень любознателен и с большим удовольствием разбирал игрушки и всё, что попадало к нему в руки; любил рвать книги — мне приходилось закрывать стол и шкафы на ключ, объясняя ему, что книги рвать нельзя. Моя мама с ностальгией вспоминала, что я в детстве так же проявляла любовь к книгам и журналам.

Даня охотно шёл на контакт с детьми и взрослыми. Он мог спокойно обратиться к продавцу в магазине с вопросом или начать петь прямо на улице. И он почти всегда добивался всего, чего хотел.

Я следила за ним, пытаясь увидеть хоть какое-то проявление магических способностей, которыми, по моему мнению, обладали все эльфы без исключения, но ничего не обнаруживала. А уж мнению своему я доверяла! Я перелопатила гору литературы, облазила все интернет — ресурсы, которые хотя бы словом упоминали об этом народе. Я почти наизусть знала их классификацию и ранги. Но в основном все это была чепуха и детские сказки. То, что мне было нужно, не упоминалось нигде. Да уж, реальные эльфы умели скрываться достойно.

***

Здесь, в этом странном месте, не было понятий "верх" и "низ". Здесь не существовало законов, по которым жил его мир, и не на что было опереться, зацепиться взглядом. Все было наполнено звуками, которых он не слышал, ощущениями, которые было нечем воспринимать — но они все равно били наотмашь, и он стал полностью открыт им. Полностью беззащитен. Он не знал, сколько минут, часов, лет провел здесь. Выматываясь настолько, что порой казалось, будто не осталось уже ничего. Постепенно стиралось все, что вызывало хоть какие-то эмоции, словно кто-то ластиком вычищал воспоминания из твоих мыслей. Ощущения вопили, о разъедающей плоть невыразимой боли, но за бесконечность, проведенную здесь, он так и не смог понять, как именно можно чувствовать боль, если ты — бесплотен.

Он беззвучно кричал, обессилено склоняя голову, пока однажды из ниоткуда, из бесконечного далека, не пришел невыносимо родной голос. Он звал его, выдергивая из бессмысленного отупения….

…Мир возвращался к Кристиану постепенно.

Сначала вернулись запахи — пахло чем-то удивительно свежим, как весной после грозы, потом звуки — чей-то тихий голос звучал где-то неподалеку, а затем свет. Он ощущал его даже сквозь сомкнутые веки.

Он открыл глаза — яркий, ослепительно-белый свет больно ударил по ним и Кристиан снова зажмурился.

К нему склонилась чья-то тень, и нестерпимый свет ушел, позволив ему открыть глаза.

Он лежал на кровати в спальне

фамильного замка. Над ним склонился Закария. Длинные белые волосы брата мягко коснулись его груди, в черных глазах светилась отчаянная радость.

— Кристиан! Ты вернулся…!

Кристиан поднял руку и осмотрел её. Ну да — это была его рука — вполне себе настоящая, и это значило, что он был…. жив? Он жив!

— Я жив, — хотел сказать он, но из горла вырвался лишь сдавленный сип. — Он снова прикрыл глаза и помолчал, собираясь. — Сколько меня не было? — прохрипелся он до более — менее связного тона.

— Год, — голос Закарии дрожал от волнения, — тебя не было год, Крис. — Мы уже думали, что ты никогда не очнешься.

К Закарии подошел невысокий юноша и встал рядом:

— Мы так счастливы, что снова с нами, Кристиан, — сказал он, и его лицо осветилось улыбкой.

— Что с моей семьей? — в его голосе звучали страх и надежда.

— Крис, мне так жаль, — лицо Закарии омрачилось, — АлАна…, мы опоздали…., она погибла…,

— А мой сын?

Наступила пауза. Зак и юноша переглянулись. Затем Закария, встал на колени перед кроватью и быстро заговорил:

— Твой сын жив, Крис, — из груди мужчины вырвался вздох облегчения, — но, он не с нами.

Кристиан нахмурился и непонимающе уставился на брата.

— В тот день мы нашли его. Но твоя жена была мертва и мы не знали что делать. Нужно было спрятать его, чтобы Темные, которые рыскали поблизости, не смогли до него добраться. Их еще было слишком много. Я создал сферу, и мы оставили его в мире людей.

— Ты отдал моего ребенка людям?! Как ты посмел?

— Прости нас. Но это был самый оптимальный выход. В первую очередь мы думали о его безопасности. Митя передал его своей подруге, которая ему как сестра. Он в безопасности. Мы думали, что сможем забрать его как можно быстрее. Но во время битвы, ты обрушил Портал. Врата закрылись, Крис. И мы пока не можем ничего сделать…. Мы так ждали, когда ты вернешься. Нам нужны твои знания и сила. Только ты сможешь все восстановить.

Кристиан пытался приподняться, но он еще был слишком слаб и снова откинулся на подушки.

— Тебе нужно набраться сил, Кристиан, — подал голос, молчавший до этого момента юноша. — Ларка — очень хорошая! Я клянусь, она позаботиться о твоем сыне. Когда ты окончательно поправишься, мы все вместе восстановим Портал, и она вернет тебе ребенка.

— Уходите, — тихо сказал мужчина и отвернулся. — Мне нужно побыть одному.

Когда они ушли, Кристиан погрузился в тягостные размышления.

Возвращение в мир живых не принесло ему радости. Его жена была мертва, а сын в чужом мире, доступ в который закрыт. И закрыл его он сам. Он убил Бастиана и остановил войну, заплатив за это непомерно высокую цену. Сколько времени потребуется на то чтобы восстановить Врата? Месяц? Два?

Кристиан ошибся. Для открытия портала ему потребовалось гораздо больше времени….

4

Прошло четыре года, а от Митьки не было никаких вестей, чему я была признаться, только рада.