Другой остров Джона Булля
Шрифт:
предпочту эту участь, но замуж мне уже ни за кого нельзя выйти, кроме
вас? Бродбент (хватает ее и стискивает в объятиях с глубоким вздохом облегчения и
торжества). Ну, слава богу! Вот и отлично! Я так и знал, что в конце
концов вы тоже поймете, как это будет хорошо для нас обоих. Нора (испытывая лишь неудобство, а отнюдь не восторг от его пылкости). Вы
ужасно сильный и, право, злоупотребляете своей силой... Я совсем не о
том думала, хорошо это будет
застали и я позволила вам приласкать меня и поплакала у вас на груди, я
это сделала просто так - ну, потому, что была несчастна и мне так
хотелось утешения! Но как же я после этого позволю другому мужчине
дотронуться до меня? Бродбент (растроган). Это очень мило с вашей стороны, Нора. В высшей степени
деликатно и женственно. (Рыцарски целует ей руку.) Нора (глядя на него вопросительно и с некоторым сомнением). А вы сами - если
бы вы позволили женщине плакать у себя на груди, ведь до другой вы уже
не могли бы дотронуться? Бродбент (несколько смущенно). Конечно, я бы не должен. Мне бы не следовало.
Но, по совести говоря, если мужчина - сколько-нибудь приятный мужчина,
то его грудь - это крепость, которой приходится выдерживать не одну
осаду. По крайней мере это так у нас, в Англии. Нора (сухо, с раздражением). Так лучше вам жениться на англичанке. Бродбент (морщась). Нет, нет! Англичанки, на мой вкус, слишком прозаичны,
слишком материальны - просто какие-то ходячие бифштексы. Меня влечет к
идеальному. А у Ларри как раз противоположный вкус. Он любит
плотненьких и бойких, таких, чтобы сами шли ему навстречу. Это очень
удобно: мы поэтому никогда не влюблялись в одну и ту же женщину. Нора. Вы смеете говорить мне в глаза, что вы уже раньше были влюблены? Бродбент. Господи! Ну конечно, был. Нора. Я не первая ваша любовь? Бродбент. Первая любовь - это всегда капелька сумасбродства и очень много
любопытства; ни одна уважающая себя женщина на это не польстится. Нет,
моя дорогая Нора, с этим я давно покончил. Любовные истории всегда
кончаются ссорой. А мы не будем ссориться. Мы построим прочный семейный
очаг - муж и жена, комфорт и здравый смысл, ну и, конечно, сердечная
привязанность. А? (Обнимает ее уверенным жестом хозяина.) Нора (уклоняясь, холодно). Я не хочу подбирать остатки после другой женщины. Бродбент (не выпуская ее). Никто вас не просит, сударыня. Я еще ни одной
женщине не предлагал руки. Нора (строго). Почему же вы этого не сделали, если вы порядочный человек? Бродбент. Видите ли, они по большей части были уже замужем... Успокойтесь. Я
никому не сделал зла. А кроме того, нехорошо все валить на меня одного.
Ведь
стоит женщины, если она по-настоящему хорошая женщина. Нора. О, я не лучше вас. Я должна вам признаться... Бродбент. Нет, нет, только не признавайтесь; гораздо лучше без этого.
Давайте, и я вам не буду ни в чем признаваться, и вы мне тоже. Полное
доверие и никаких признаний - лучший способ избежать ссор. Нора. Не думайте, что это что-нибудь такое, чего я должна стыдиться. Бродбент. Я и не думаю. Нора. Никого больше не было возле меня, кого бы я могла полюбить; поэтому я
и оказалась такой дурочкой и вообразила, будто Ларри... Бродбент (сразу отметает эту возможность). О, Ларри! Из этого бы все равно
ничего не вышло. Вы не знаете Ларри так, как я его знаю, дорогая. Он
решительно не способен радоваться жизни; он не сумел бы сделать женщину
счастливой. Умен, как бес, но жизнь для него слишком низменна; он
никого и ничего не любит. Нора. В этом я убедилась. Бродбент. Ну конечно. Нет, дорогая, поверьте мне, это счастье для вас, что
вы с ним развязались. Вот! (Сгребает ее в охапку и прижимает к груди.)
Здесь вам будет гораздо лучше. Нора (привередничая, как истая ирландка). Не надо. Мне это не нравится. Бродбент (неукротимо). Привыкнете - и понравится. Не сердитесь на меня: это
непреодолимая потребность моей природы - время от времени кого-нибудь
потискать. А вам это полезно - у вас от этого разовьются мускулы и
фигура станет лучше. Нора. Ну-ну! Это такие манеры у вас в Англии? Вам не стыдно говорить о таких
вещах? Бродбент (теперь он окончательно разошелся). Ни капельки! Честное слово,
Нора, жизнь - великолепная штука! Пойдем погуляем, что тут сидеть в
душной комнатушке. Мне здесь тесно! Я жажду простора! Идем. Ну, раз,
два, три - поехали! (Подхватывает ее под руку и увлекает в сад, как
ураган сухой листочек.)
В тот же вечер, попозже, на холме возле большого камня
кузнечик снова наслаждается солнечным закатом. Но теперь
нет ни Кигана, который развлекал бы его беседой, ни
Патси Фарела, в которого он мог бы вселить страх. Он
поет в одиночестве, пока на холм не поднимаются рука об
руку Нора и Бродбент. Бродбент по-прежнему весел и
самоуверен; Нора же, почти в слезах, отворачивается от
него.
Бродбент (останавливается, вдыхая горный воздух). Ах! Прекрасный вид!