Другой выбор

Art Даша

– Сегодня не твой день, - хмыкаю я, явно нарываясь, открываю дверь и выбегаю в коридор.

Я направляюсь к бару, зная, что Логан не даст меня в обиду. Он сразу позовёт Сэма, который в свою очередь выкинет этого типа, если он вздумает наброситься на меня.

Горилла злится. Я слышу, как он следует за мной, разбрасываясь оскорблениями. Мои уши сворачиваются в трубочку. Я понимаю, что стычки не избежать. Ещё бы! Я ведь не дала ему кончить - бедняжка.

У бара замечаю Маркуса, оказываюсь возле него как раз в тот момент,

когда несостоявшийся любовник хватает меня за руку...

Я вздрагиваю, открываю глаза, поспешно моргая, чтобы скинуть с себя оковы сна.

В доме тихо, и я едва понимаю, где нахожусь. Сердце бьётся в грудной клетке, словно попавшаяся птичка. Я быстро провожу по мокрым от пота волосам, зачёсывая их назад.

Я понимаю, что это всего лишь сон, но мне все равно не хочется вновь погружаться в этот кошмар. Я вновь и вновь задаюсь вопросом, случилось бы все это, если бы я тогда дала ему? Какой бы итог был в том случае?

Но мотаю головой, не желая перебирать, если бы да кабы. Часы показывают пять утра. Ещё слишком рано для бодрствования, хотя деваться некуда. Сон уже далеко уплыл от меня - хвала Оле Лукойе.

Хоть я и спала больше семи часов, никакого прилива сил не ощущаю. Наоборот, такое чувство, что из меня высосали всю жизненную энергию. Я должна признать, что измучена. Даже в тюрьме было куда лучше.

День обещает быть длинным и неприятным.

Вчера Маркус скинул мне документы, которые я должна буду отнести шерифу. Встреча с этой частью государственной структуры меня совсем не радовала. Я целый год провела под их наблюдением, и хрен знает, сколько ещё пробуду.

}-3- }

POV Салли

На суде меня спросили, жалею ли я о своем решении?

Я усмехнулась, незаметно прикусив внутреннюю часть щеки, и ответила - нет.

Возможно, именно поэтому меня и отправили за решётку.

Адвокат неоднократно повторял, что я должна сожалеть о совершённом деянии, по крайней мере, на публике. Если бы я плакала, стенала и рассказывала, как сильно испугалась, то меня бы оправдали.

Да, я испугалась, но не надо меня жалеть! Пожалейте лучше тех, у кого не получилось скинуть с себя похотливого ублюдка...

Сожалеть - значит раскаяться, признать свою вину. Это не про меня. Разве я виновата в том, что хотела защитить себя? Я так не считаю. И пройдите-ка, пожалуйста, все в жопу!

Я сидела там, за этими решётками и смотрела на тех людей, которые пришли меня поддержать. Я качала головой, не понимая, для чего они здесь. Мне не нужно их внимание. Больше нет.

Я устала. Мне надоело разбивать кулаки о закрытые двери.

Всю свою жизнь я вынуждена была наблюдать печальный взгляд приёмного отца, сто процентов считающий меня своей карой небесной. И видела, как зло ухмыляется мама, наградившая отца нагулянным ребёнком. Она явно думала, что заслуженно наказала его.

А как же я? Почему наказана я?

Я никому из них не нужна.

Каждый

день я отчаянно пыталась вписаться. Я стремилась к ним. Я подражала им во всем. Я меняла себя, ломала изнутри и снаружи, пытаясь стать тем, кем никогда не являлась.

Дэвис.

Да, меня занесло в процессе. Да, я сшила себе образ шлюшной стервы. Но кому какое дело, правда?

– Ты мне не сестра!
– Эти слова Маркус произносил каждый раз, когда я обращалась к нему. Каждый раз, когда нуждалась в нём - в брате, в поддержке, в опоре.

Но снова и снова я натыкалась на вилы - достаточно было его взгляда, чтобы я почувствовала себя ничтожеством. Маркус навсегда оставил шрам на моем сердце - ему я тоже не нужна.

Я привыкла, адаптировалась, замкнулась. Почувствовав угрозу, я не побежала к ним. А смысл? Они бы все равно мне не помогли. Я решила справиться самостоятельно.

И я справилась! Как смогла, так и защитила себя! И чхать я хотела, что какой-то адвокатишко призывал меня признать свою вину!

Я. Ни в чём. Не виновата.

Я. Я. Я. Везде только я - одиночество.

– Могу я быть с тобой откровенным?
– спрашивает мужчина в форме, сидящий напротив меня. И тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжает.
– Я думал, что сегодняшнее утро будет таким же добрым, как и предыдущие, но нет. Знаешь, почему моё утро испортилось?

Я закусываю губу. То, что он говорит о моём появлении, ясно как и то, что лимон жёлтый и кислый. И его лицо как раз выглядит так, словно я заставила съесть эту кислятину.

– Меня не волнуют причины, по которым ваша жена не дала вам с утра, - фыркаю я. Раз он так открыто заявляет, что я испортила ему расчудесное утро, то, полагаю, я тоже могу пересечь эту черту.

Лицо шерифа сильнее сморщилось. Он кивнул, словно только этого от меня и ждал.

Как он там себя назвал? Мистер Перри Росс? Чудненько.

– Ты понимаешь, что только что усложнила мне жизнь?

Я хмыкнула. Будто мне не пофиг?

– Не волнуйтесь, я не собираюсь больше...
– я не могу это произнести, - вытворять... нечто подобное...

– Это хорошо.
– Его губы превратились в одну сплошную линию.

Я прищурилась, закусив язык.

– Если, конечно, меня не спровоцируют.
– Щелкнула пальцами, пару раз моргнув.

Мистер Росс нахмурился еще больше. Ого. А я думала, что дальше некуда. Такими темпами его лицо превратится в одну сплошную и жирную точку.

– Салли, - шериф отложил документы, что я отдала ему с утра пораньше, опустил руки на стол, скрестив пальцы, - почему ты решила перебраться в наш городок? Насколько я понимаю, ваша семья достаточно обеспеченна, и ты могли бы спокойно разместиться в Майами. Почему сюда?

Я съехала на стуле, закинув ногу на ногу. На мне простые кеды, широкие джинсы-бойфренды, темная майка, поверх которой чёрная кожаная куртка.