Другой взгляд на Сталина (Запрещенный Сталин)
Шрифт:
"Надо понять, что наши коммунистические организации в приграничных районах, в республиках и областях могут развиваться и твердо заявлять о себе, могут стать подлинными интернационалистами, марксистскими кадрами, только если они избавятся от национализма. Национализм есть главное идеологическое препятствие для воспитания марксистских кадров, марксистского авангарда приграничных регионов и республик... В отношении этих организаций национализм играют ту же роль, которую играли в прошлом меньшевики по отношению к партии большевиков. Только под покровом национализма может различного рода буржуазное, в том числе меньшевистское,
Сущность отклонений к местному национализму состоит в попытке изолировать себя и закрыться в своей собственной национальной раковине, в попытке сгладить классовые различия внутри одной нации, в попытке противостоять великорусскому шовинизму, уходя в сторону от главного хода социалистического строительства, в попытке закрыть глаза на то, что сводит вместе и объединяет трудящиеся массы народов СССР и видеть только то, что ведет к их разобщению.
Склонность к местному национализму отражает неудовлетворенность отмирающих классов угнетавшихся прежде наций режимом пролетарской диктатуры, их стремлением выделиться в свое собственное государство и там установить верховную власть своего класса".(57)
Сталин вернулся к вопросам интернационализма в 1930 году. Он сформулировал принцип, который стал абсолютно понятен во времена Брежнева:
"Что означает склонность к национализму - неважно, к великорусскому или местному национализму? Склонность к национализму - это подгонка международной политики рабочего класса к националистической политике буржуазии. Склонность к национализму отражает попытку "своей собственной", "национальной" буржуазии подорвать Советский строй и восстановить капитализм. Источник этих отклонений ... известен. Это отход от Ленинского интернационализма...
Главную опасность представляет такое отклонение, против которого перестают бороться, и оно, тем самым, готово вырасти в опасность для страны".(58)
Теперь мы можем обратиться к такому вопросу: как смог ревизионист Хрущев сразу после смерти Сталина захватить власть?
По некоторым признакам заметно, что уже в 1951 году Сталин был серьезно озабочен положением в партии. Перед этим, с 1945 по 1950 год, он был вынужден сосредоточиться на задачах восстановления и международных проблемах.
Самыми важными буржуазными течениями, с которыми Сталину пришлось бороться в тридцатые годы, были те, что связывались с Троцким (меньшевизм с ультралевацкой риторикой), Бухариным (социал-демократический уклон), а также бонапартизм (милитаристские настроения в армии) и буржуазный национализм. Эти четыре
Возьмем два показательных примера.
Вскоре после войны Абдурахман Авторханов, молодой сотрудник отдела пропаганды Центрального Комитета чеченского происхождения, сбежал в США. Его идеологическое прошлое показывает связи между различными оппортунистическими тенденциями тридцатых годов и новыми, возникшими после 1945 года: "политически я последователь Бухарина".(59)
Однако его книга "Правление Сталина" полна восхвалений Троцкому, "льву Октябрьской Революции", который согласно "Политическому завещаию" Ленина должен был управлять партией с помощью Бухарина.(60) Троцкий был другом грузинских националистов.(61) Авторханов продолжал, намекая, что Троцкий считал, что попытка "навязать пролетарский "социализм" самой отсталой сельскохозяйственной стране Европы" "выродится в деспотическую диктатуру горстки анархических социалистов".(62)
Авторханов был ярым приверженцем социал-демократических идей. Для него "школа Бухарина" защищала свободную конкуренцию между социалистическим и капиталистическим секторами: "социалистическая тяжелая промышленность будет постепенно сокращать капиталистический сектор ... с помощью свободной конкуренции". "Надо сказать кооперативным крестьянам: "Обогащайтесь!".... Сельская малая буржуазия (кулачество), будучи неспособна выдержать конкуренцию кооперативов, постепенно исчезнет".(63)
В конечном счете, Авторханов также защищал буржуазные националистические позиции:
"Из всех федеративных республик именно Кавказские республики всегда проявляли величайшую склонность к сепаратизму.
Когда в 1921 году Советы силой заняли эти страны, демократы и сторонники независимости ушли в подполье... На Кавказе снова и снова происходили националистические мятежи".(64)
Как мы видим, Авторханов выражал сочувствие тем же четырем главным оппортунистическим тенденциям, о которых писал Сталин, и которые угрожали социализму в двадцатые и тридцатые годы. Его благорасположение к милитаризму уже рассматривалось в Главе 7.
Знаменательной была позиция Авторханова во время войны и в 1945-1950 годах. Говоря о нацистской агрессии, он писал, что "90 процентов населения тайно думало и желало ... о гибели Сталина даже ценой победы Гитлера... Война против СССР, которую немецкие солдаты выиграли в 1941 году, была проиграна для них эсэсовцами".(65) "Тиран Гитлер был ничем иным, как тенью Сталина".(66)
После некоторого заигрывания с Гитлером, Авторханов, убежденный антикоммунист, в конце концов, пал в руки англо-американских империалистов.
"В течение первых двух лет войны народы СССР предпочитали Гитлера Сталину.
Они имели уникальную возможность, редко встречающуюся в истории, борьбы двух противников, немцев и русских и победы в войне без применения собственных сил... Это стало возможным в тот день, когда Гитлер повернул свои армии на Восток...
Когда Гитлер и Сталин схватились в смертельной схватке, союзные державы (англо-американцы) могли ... устроить дело так, что когда толпы вернулись бы с процедуры кремации Гитлера, они оказались бы вынуждены следовать за похоронной процессией Сталина".(67)