Друиды
Шрифт:
Ну, вот и отлично! Теперь у меня в Ценабуме есть глаза и уши. Тасгеций не застанет меня врасплох. Я не сомневался, что король еще раз попробует убить меня, если я позволю себе беспечность. «Ну, пусть пробует», — подумал я с мрачной решимостью. Кровь моего отца из клана воинов взывала к сражению.
Вскоре вдали над равниной поднялся холм Священной Рощи, словно огромный зверь поднял голову. И мое сердце возвысилось при виде нашего живого храма, неприкосновенного и священного, свободного от века на фоне неба.
Едва мы вошли в форт, ко мне
— Той женщине у тебя в доме намного лучше! Дочь секванов несколько раз навещала ее, и теперь я не сомневаюсь, она поправится!
— Ту женщину зовут Лакуту, — с нажимом произнес я.
— А? Ну да. Ей лучше.
— Брига приходила к тебе?
— Пока нет. Она по-прежнему не хочет покидать Крома Дарала. Но я разговаривала с ней. Она признала, что владеет даром. Когда она рассказывала, что пережила в ту ночь, когда спасла... Лакуту, она так и вспыхивает. Поверь мне, рано или поздно она придет к нам.
Рано или поздно меня не устраивало. Молодежь уже украшала дерево, вокруг которого пойдут на Белтейн в танце те, кто решил соединить свои жизни.
Назавтра с юга пришло известие, что Верцингеторикс, не вняв своему дяде Гобаннитио, бросил вызов Потомару и намерен оспаривать у него трон короля арвернов.
Глава двадцатая
— Разве что по волшебству, — пробормотал я про себя.
— Что ты сказал? — Тарвос нагнулся ко мне.
— Да нет, это я вслух думаю, — ответил я. — Размышляю, как помочь Верцингеториксу. Он, конечно, сильный воин, но без поддержки друидов и старейшин ему с королем не справиться.
— Вот уж не думаю, что ему силенок не хватит, — ухмыльнулся Тарвос. — Как вспомню этих его женщин в Провинции...
— Зря завидуешь, — рассеянно ответил я.
— Да я ничего. Тоже могу кое-что... А вот ты на женщин и не смотрел. Как это у тебя получается, Айнвар?
Как получается? Я и сам не знал. Правда, у меня была Лакуту... А в остальное время дел хватало.
Магия пола могла бы помочь Риксу, но я сомневался насчет расстояния, все-таки до Герговии далековато. Да и кто бы стал мне ассистировать? Могла бы Сулис, но мне не хотелось ее привлекать.
Нет. Я найду другие способы помочь Риксу. Я — Хранитель Рощи. Как только до нас дошли вести с юга, я тут же сообщил друидам других племен, что поддерживаю притязания молодого князя арвернов, и советую друидам его племени оказать ему всяческую поддержку. А потом занялся нуждами собственного племени. Про свои потребности старался не думать.
Со всей земли карнутов мужчины вели женщин к Роще, чтобы отпраздновать Белтейн. Князья устраивались в доме собраний; остальные расположились кто где, потеснив жителей форта, или нашли приют в окрестных усадьбах.
Теплое солнце начала лета стояло высоко в небе, кровь кипела в жилах. Накануне брачного ритуала я сам осмотрел
Посреди поляны стоял вкопанный ошкуренный ствол дерева. Веревочные растяжки не давали ему наклониться. Таков символ Белтейна. Поскольку праздник обычно получался довольно шумным, поляна располагалась поодаль от жертвенного камня в центре Рощи. Ствол дерева был изукрашен цветами разных карнутских кланов: буйно-малиновым, желтым и черным, золотым, синим и фиолетовым, зеленым и алым. Дерево напоминало огромный фаллос, расписанный яркими татуировками. Он задорно торчал к небу в ожидании праздника жизни, брачных танцев и обрядов плодородия.
Я тщательно окропил землю вокруг основания ствола водой из нашего самого священного источника, и долго стоял, глядя на символ. Мои босые ноги впитывали тепло майской земли. Было тихо, а внутри меня бурлила и бесновалась кровь. Жизнь предъявляла свои требования.
Набросив капюшон, я вернулся в селение. Здесь было людно; народ уже начал праздновать и громко жаловался на нехватку вина. Ноги сами понесли меня к дому Крома Дарала; ясеневый посох главного друида ударил в дверь. Я вошел. Брига смотрела на меня с немым вопросом. Я просто сказал: «Идем» и взял ее за руку. Я не спросил, дома ли Кром. Сейчас меня это не интересовало. По счастью, в это время Кром вместе с другими воинами на краю поселка метал камни в цель. Но даже будь он дома, это ничего бы не изменило. Я увел бы Бригу в любом случае. Когда жизнь начинает приказывать, нам остается только подчиняться.
Я провел Бригу через форт, за ворота, вниз по склону к берегу Аутуры, к маленькому пляжу в форме полумесяца, прикрытому густыми зарослями ивы и ольхи. Скрытое от посторонних глаз, прогретое солнцем убежище; я давно приметил его, бродя наедине со своими мыслями.
Брига что-то возбужденно говорила, наверное, возражала, но я не слышал ее, оглушенный пением крови в ушах. Но руки своей она не вырвала. Когда мы, наконец, остановились на песке, я понял, что дрожу. Она пытливо посмотрела мне в лицо, а затем обернулась на тропу, по которой мы пришли.
— Я — главный друид, — хрипло и с трудом выговорил я. — Нам никто не помешает.
— Даже если ты возьмешь женщину против ее воли? — Задрав подбородок, она надменно смотрела на меня. Маленькая фигурка волшебным образом преобразилась, не оставляя сомнений в ее благородном происхождении.
— Я не беру женщин против их воли, — сказал я и отпустил ее руку.
Она рассеянно потерла красный след, оставленный моей хваткой, и мы уставились друг на друга, дыша, как загнанные лошади, что явно не соответствовало хотя и торопливой, но все же прогулке от селения.