Друзей не выбирают. Эпизод I
Шрифт:
— Пойдём. Холл, а когда мы им скажем? — поднялась со скамейки иритари.
— Сегодня вечером. Идём посмотрим, что на этот раз случилось с Хелли.
— А я буду участвовать в соревновании по некромантии! — похвасталась я Дереку, как только он отнёс меня наверх, в мою комнату на чердаке.
Холл остался внизу, чтобы накормить некромантов, а с нами пошли и Терен, и Лея, и Лин, и даже Латриэль. Вот засада…
— Как? Туда же не пускают первокурсников? — удивился
— А вот так! Ай, ну больно же! — не удержалась я от вскрика.
Дерек осторожно ощупал щиколотку и покачал головой:
— Ну да, с твоей-то силой только тебе и участвовать! Конкурентов вообще не будет. Ты мне лучше скажи, где ты щиколотку потянула?
— Да мы с Киртаном поспорили, удержусь ли я на его жеребце. Он говорил, что я и минуты не продержусь, — ответила я, сдувая чёлку с лица.
— Как я вижу, не удержалась? — поднял бровь Дерек.
— Удержалась. Но неудачно приземлилась, когда с него спрыгивала, — призналась я.
Я же не виновата, что у Киртана конь такой высоченный! Он, наверное, в холке с Тамиора будет!
— Пойду схожу за мазью, — поднялась Лея.
— Дай я посмотрю. — Латриэль, стоящий в дверях, подошёл ближе.
— Не стоит, учитель тер Сент. Я вполне справлюсь сама. — Приняв безразличный вид, я отвернулась от эльфа и уставилась в окно.
Зачем он пришёл?
— Стоит. — Латриэль опустился на одно колено около кровати и осторожно начал прощупывать мою пострадавшую конечность.
— Ну, мы пойдём с некромантами познакомимся, — засуетился тут же Терен и вытолкал всех из комнаты.
Я продолжила разглядывать унылый пейзаж за окном, оставшись на чердаке один на один с Латриэлем.
— Хелли, у тебя уже второй раз вывих на левой ноге. Ты что, её ломала раньше?
— Да, — кивнула я, разглядывая какую-то мелкую пташку, сидевшую на карнизе.
— Судя по шрамам, даже не один раз. Поэтому она у тебя такая слабая. Потерпи, сейчас будет немного больно.
Латриэль резким движением дёрнул мою многострадальную ногу. В щиколотке что-то щёлкнуло, но саднить перестало, боль постепенно сходила на нет.
— Ай…
— Сейчас всё пройдёт. — Эльф лёгким движением поглаживал ногу. — Ты ещё злишься на меня?
— Да. — Я всё же повернулась и посмотрела в глаза учителю.
В изумрудно-зелёных глазах эльфа отражалось большое чувство вины и печаль. Внутри у меня что-то дрогнуло.
— Хелли, прости меня, если, конечно, сможешь. — Латриэль аккуратно опустил мою ногу и присел на краешек кровати, не прекращая смотреть мне в глаза. — Я идиот. Меня не назначили твоим деканом, и я сорвался. Я просто хотел заботиться о тебе.
— Латриэль, а что тебе мешает? Я думала, ты мой друг, — покачала я головой, вспомнив сцену в лесу у старого дуба.
— Хелли, ты вышла из леса
— Ты поэтому тогда и высказал всё Алкею? — спросила я, пододвигаясь чуть ближе к Латриэлю.
— Да. Видишь ли, эльфийки рожают очень редко, и каждую оберегают с рождения, как будущую мать. Для лунного эльфа нет хуже преступления, чем обидеть, а тем более поднять руку на женщину. Вот у меня и снесло крышу, когда Алкей швырнул в тебя заклинание. В какой-то степени я раб привычки.
— Заложник своего воспитания?
— Примерно так. Но это меня не оправдывает. Прости, — вздохнул эльф, взяв мою руку и целуя её.
— Будем считать, что ничего не было, — улыбнулась я, решив простить все обиды.
Не могу же я в самом деле всю оставшуюся учёбу бегать от него по углам?
— Правда? — Глаза Латриэля вспыхнули надеждой.
— Правда, — кивнула я и тут же ахнула, разглядев синяк на его подбородке. — Это кто тебя так?
— Дерек. Или Терен, я точно в тот момент не понял, — улыбнулся Лат, вновь превращаясь из холодного учителя рас в моего хорошего знакомого.
— Вот редиски, — возмутилась я, прислоняясь к Латриэлю.
Не знаю почему, но мне вдруг захотелось быть поближе к эльфу, вдохнуть сладкий запах ежевики и забыть всё, что было. Эльф как-то неуверенно, но всё же обнял меня:
— Ничего страшного, я это заслужил… Хелли, а что с твоими волосами?!
— Да отрастут, — фыркнула я, ощущая учащённое сердцебиение эльфа. — Лат, а ведь ты мне про Харона так и не рассказал.
— Про Харона? Ну, раз ты просишь. Харон — это самый лучший из пегасов, которых нам удавалось развести. Точнее, их два: Харон и Зарина. Зарина — белоснежный пегас Маркуса, а…
— Харон — пегас Селениэль?
— Был пегасом Селениэль. Сейчас он стоит в королевской конюшне Эвритамеля, — продолжил рассказ Латриэль. — После смерти принцессы никто не может его оседлать. Он не даётся.
— Ты же говорил, что с пегасами нужно работать не меньше четырёх часов в день! — поразилась я.
— Его гоняют на корде по леваде, но ни один эльф не рискнёт на него сесть. Пять лет назад я рискнул и сломал себе руку в трёх местах, — усмехнулся эльф. — Он и раньше не позволял никому на себя садиться, а сейчас, кроме меня и Маркуса, вообще никого к себе даже не подпускает. Вредный у него характер. А Эльтар — дальний потомок Харона. Но характер у них похожий. Кстати, я уже неделю пытаюсь тебе сказать: я решил подарить тебе Сумрака.