Дружба — и больше ничего?

Стил Джессика

— Не боюсь! — возразила она.

— И со сколькими мужчинами ты встречалась больше трех раз? — поинтересовался он.

Поймал! И все же…

— А ты хотел увидеться со мной больше трех раз? — торопливо спросила она, вглядываясь ему в лицо своими чудесными глазами.

— Гораздо больше! — признался он. — Разве я не сказал, что был очарован тобой?

— О, Холден! — дрожащим голосом прошептала Джазлин.

— Не бойся, любовь моя, — выдохнул он. — Я никогда тебя не обижу.

Джазлин боялась только одного — неправильно

истолковать его слова. Однако с каждой минутой становилось яснее, что сбываются самые смелые ее мечты. Сердце подсказывало: это правда, правда! И все же Джазлин боялась довериться даже себе.

— Но ты… прежде чем снова со мной связаться, ты ждал целую неделю! — вымолвила она. Оказывается, у нее еще сохранилась способность мыслить! — И то только потому, что тебя преследовала какая-то охотница за мужчинами.

— Ложь, все ложь! — признался Холден и, когда Джазлин в изумлении уставилась на него, объяснил: — Если бы в самом деле нашлась такая особа, я справился бы с ней без чужой помощи. — Он улыбнулся.

— Так, значит, не было…

— Я никогда больше тебе не солгу! — пообещал он.

Джазлин заморгала, глаза ее вдруг наполнились слезами. Она еще боялась надеяться на большее, но такое обещание означает, что они, по крайней мере, останутся друзьями!

— Но в тот момент, — продолжал он, — ложь казалась мне необходимой.

Джазлин смотрела на него молча, не в силах найти подходящий ответ.

— Почему? — просто спросила она.

— Потому что… — начал он, но оборвал себя посреди фразы. И вновь Джазлин показалось, что он — такой сильный, такой уверенный в себе — с трудом подбирает слова. Взяв обе ее руки в свои, он продолжал: — Я хотел стать ближе к тебе, Джазлин. Хотел, чтобы мы с тобой узнали друг друга. Но у меня не было такой возможности — ведь, если бы ты и согласилась со мной встречаться, на что я мог рассчитывать? Жалких три свидания, а потом: «Пока, Холден»?

Глаза у Джазлин стали размером с блюдечки.

— Боже мой! — выдохнула она, потрясенная ходом его мыслей.

— Понимаю, — согласился он. — Я и сам себе удивлялся. Никогда не думал, что могу строить такие хитроумные планы! Но с другой стороны, я ведь до сих пор и не любил… Так или иначе, подумал я, если ты пойдешь со мной лишь для того, чтобы защитить меня от назойливой поклонницы… — Он вдруг прервался. — Что с тобой? — заботливо спросил он. — Почему ты вдруг побледнела? Я просто подумал, что ты не будешь воспринимать эту встречу как свидание…

— Что ты сказал? — быстро переспросила она.

— Что я соврал, потому что…

— Нет, до этого, — задыхаясь, требовала она. — Ты сказал, что никогда раньше не любил!

— Да, но… — Он снова остановился. — Видишь, до чего ты меня довела? — простонал он. — Я уже сам не соображаю, что несу! Мне-то казалось, что я только об этом и говорю — о том, как ты мне дорога, как я люблю тебя!

Он любит! Любит ее! Джазлин смотрела на него, не в силах ни говорить,

ни даже улыбаться.

— Милая, дорогая, драгоценная моя Джазлин, — пылко говорил между тем Холден, — не было минуты, когда бы я не думал о тебе! Я люблю тебя, моя сладкая! Так люблю, что едва с ума не схожу от любви!

— О, Холден! — прошептала она. Он поцеловал ее.

— Ты ведь тоже меня любишь, правда? — спросил он. — Не солгала, когда сказала, что любишь? — Он требовал ответа так настойчиво, словно жизнь его зависела от этого.

— Нет, это правда, — робко призналась Джазлин.

Холден смотрел на нее с нежностью, и Джазлин показалось, что сейчас он снова ее поцелует. Но, очевидно, было у него и другое, более неотложное желание.

— Ты можешь это повторить? — попросил он, и, к величайшему своему удивлению, Джазлин заметила в его взгляде что-то похожее на робость.

Она улыбнулась нежной, пленительной улыбкой.

— Я люблю тебя, — промолвила она. — Холден Хэтуэй, как же я тебя люблю!

— Джазлин! — воскликнул он, и в следующий миг она оказалась в его объятиях. — Джазлин, моя Джазлин! — повторял он, целуя ее в лоб, в брови, в волосы, заглядывая в глаза. — Ты уверена?

— Абсолютно! А ты?

— Нерушимо и навеки. Но когда?..

— Когда я поняла, что люблю тебя?

— Да.

— В тот вечер, в понедельник. Помнишь, когда ты чинил телевизор?

— Милая моя Джазлин! Значит, в тот чудесный вечер! Как я хотел тогда остаться с тобой!

— Но ушел и бросил меня одну, — ласково упрекнула его Джазлин.

— А что мне оставалось? — ответил он, а затем объяснил: — Я так любил тебя, так желал, и ты с такой страстью отвечала мне — и все же я боялся…

— Потому что еще не знал, люблю ли я тебя?

— Потому, милая… — Он остановился и на этот раз молчал довольно долго, словно набираясь духу перед тем, как сказать что-то очень важное. — Потому, Джазлин, что я не хочу становиться твоим любовником. Мне нужно нечто большее.

Джазлин смотрела на него во все глаза. У нее снова пересохло во рту.

— Ты говорил… говорил, что не хочешь заводить со мной роман, — напомнила она.

— Верно, не хочу, — твердо ответил он. — И не хочу три раза сходить на свидания, а затем услышать: «Хватит!» Но ты не представляешь, как страшно мне признаваться в том, чего я действительно хочу — да еще зная, что ты не готова довериться мужчине и что я перепугал тебя до полусмерти.

И снова она смотрела на него, не понимая, о чем он.

— Ты опять говоришь загадками, — пролепетала она.

— Вини в этом себя, маленькая моя Джазлин, — улыбнулся он. — До встречи с тобой я был почтенным, уважаемым членом общества и жизнь моя текла гладко, словно по наезженной колее.

— И я все изменила? — воскликнула она.

— До знакомства с тобой мне и в голову не пришло бы приглашать сюда тетушку, дабы использовать ее приезд в своих целях!