Дружба народов
Шрифт:
— То есть, ты признаёшь, что деньги в этой коробке — твои? — ухмыльнулся я.
— Да! — заорал Лев.
— Скажи-ка мне, Лев! А почему твои деньги я нашёл у людей, которые похитили вот эту девушку? — я поманил рукой Таню.
И когда она вышла и сняла шляпу, откуда-то сзади раздались иностранные ругательства. Видимо, кто-то из учёных тоже пришёл посмотреть бесплатный концерт.
— И почему её держали в клетке там же, где хранили твои деньги?
— Понятия не имею! — испуганно ответил Лев, озираясь по сторонам.
—
— И эти люди претендуют на группу с высокой культурой быта! — пробурчал сзади Трибэ, вызвав смешки в толпе за нашими спинами.
— Лев! Ваши люди поставили себя вне общества! — прокричал я. — Таких серийных преступников принято убивать долго и мучительно! Но я-то добрый! Пока я предлагаю всем причастным добровольно сдаться и, по результатам расследования, покинуть город! Поверь, это хороший выход в сложившейся ситуации! Грабежи других групп, контрабанда, сотрудничество с работорговцами, грязная конкуренция, похищения и убийства…
— «Лечилка» в шею и кол в жопу — не самый плохой исход для тех, кто замарался в подобной деятельности! — авторитетно сообщил Бандит под одобрительный гул сзади. — А пока всех причастных мы готовы просто отпустить на все четыре стороны!
— Это наш город! Наш! — не выдержал Лев, вытаращив глаза и наглядно демонстрируя симптомы истерики. — Это вы можете убираться отсюда, недоноски! Ничего вашего тут нет!..
— Как СИПИН культурного центра с самоназванием «Алтарное» вынужден заметить, что руководство проекта «Антикризисный Актив» признало этот центр культурным не благодаря, а вопреки действиям отдельных членов группы РУ-112–161–200.
— Видишь, Лев! Организаторы говорят, что город — не ваш! — громко сообщил я всем заинтересованным головам, маячившим над стеной.
И кто бы только знал, сколько мне пришлось вечером уговаривать СИПИНа, чтобы он сказал эту ничего не значащую фразу в нужный момент и в нужное время! Причём смысл фразы был не важен: формулировку я оставил на усмотрение СИПИНа. Важно было вмешательство высших инстанций, невообразимо далёких от наших мелких местечковых разборок, в наши мелкие местечковые разборки…
Стоп!
Культурный центр с самоназванием «Алтарное» — это не шутка?
Когда эта простая мысль дошла до меня, я тоже решил ненадолго зависнуть, переваривая услышанное. Через несколько секунд головы над стеной пропали, а на закрытой территории поднялся гвалт и ор. И это подсказывало, что мы-таки добились своего. Группа «кукушат» начала разбираться друг с другом.
Надеюсь, наши победят! Если там, конечно, есть хоть какие-то «наши»…
Глава 25
Все может быть очень пр-р-росто!
Дневник
Сто восемьдесят первый день. Тиран вернулся!
Нам не пришлось долго скучать. Хотя «кукушата» и были заняты, выясняя отношения, зато некоторые главы групп попытались высказать нам за самоуправство. В лицо побоялись, правда. Смелости хватило только крикнуть из толпы за спиной:
— Да кто вам разрешил самовольничать, а?!
Среди малой части собравшихся даже прокатился одобрительный гул… Но тут же затих, когда вся наша компания обернулась назад, а Мелкий, кажется, звучно взвёл курок револьвера. И этот звук мигом пресёк и разные шепотки, и дальнейшие вопросы, и любые упрёки в наш адрес.
Я стоял и смотрел на людей… Уж очень увлекательное это занятие.
Те, кто тебя недолюбливает, старательно глядят себе под ноги, рассматривают небо — ну или просто делают задумчивый вид. Лишь бы взглядами с тобой не встречаться.
Те, кто относится ровно — усмехается, поглядывая то на нас, то на недовольных.
А те, кто всем удовлетворён — улыбаются до ушей. Как тот же Борода или Дуб.
Я бы мог наблюдать за окружающими ещё долго, но позади что-то громыхнуло. После чего скрипнули, раскрываясь, тяжёлые ворота. А мои спутники — и я тоже, конечно же — снова развернулись на сто восемьдесят градусов.
Из приоткрытых ворот лагеря «кукушат» вышел наш мэр. В своём неизменном белом костюме. И выглядел он до отвращения бодро: как будто не в плену томился, а с удовольствием отдыхал от должностных обязанностей.
Единственное, что выдавало его недавнее бедственное положение — это отросшая рыжеватая щетина и тёмные круги под глазами.
Кукушкин довольно ухмылялся и растирал запястья, оглядывая нас и толпу за нашими спинами. А потом торжественно развёл руки, громко спросив:
— Чуете, чем пахнет? Свобода!..
— Иваныч, это, кажется, зверь Вано кучу наложил! — угодливо сообщил Ольша.
— Ба, дорогой мой! Ты раньше найтись не мог?! — возмутился мэр, обнаружив своего помощника.
— Очень страшно было! Ни о чём другом не думал! — уклончиво ответил тот, внимательно рассматривая носки ботинок.
— Да ты пр-р-росто вообще не думаешь! Вот ни капельки! — немедленно заклеймил его Кукушкин. — Лучше бери пример с Вано. Вот он подумал, и у него всё получилось!
Ольша тяжело вздохнул и с виноватым видом пристроился в паре шагов от мэра. А Кукушкин только начинал разнос… Видимо, соскучился по этому делу, пока сидел в плену.
Его взгляд скользнул по нашей компании… И, естественно, остановился на мне.
— Вано! Ты хоть и подумал, но так поздно приступил к этому делу, что у моих придурков были все шансы… Ещё немного, и они придумали бы, как вскрыть мою капсулу. А если бы они добрались до её содержимого, вы все бы здесь взвыли от ужаса!..