Дружба, скрепленная кровью(Сборник воспоминаний китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и Гражданской войны в СССР.)

Юн-нянь Лю

— Да, да, все!

Товарищ Ленин, видимо, довольный нашими ответами, сказал по-китайски: «Хао! Хао!».

К этому времени командир батальона товарищ Ван Линь узнал о прибытии Ленина. Ван Линь прибежал в батальон, подошел к товарищу Ленину и отдал рапорт. Товарищ Ленин крепко пожал ему руку. Потом улыбнулся и спросил нас:

— А ведь, наверно, нелегко воевать-то, а? Не страшно в бою?

Тут все дружно закричали:

— Нет!

Ленин похлопал по плечу стоявшего рядом с ним бойца и говорит:

— Настоящие молодцы!

Вернувшийся командир полка, узнав, что его ждет товарищ Ленин,

начал оправдываться:

— Простите, товарищ Ленин, по делам уходил.

— Ничего, ничего, — говорит товарищ Ленин и спрашивает — А какой батальон на втором этаже?

— Немецкие бойцы.

Потом товарищ Ленин попросил проводить его к немецким бойцам. Долго мы прощались с вождем, каждому хотелось пожать ему руку!..

Встреча с Лениным длилась всего семь — восемь минут, но оставила у нас неизгладимое впечатление и стала важнейшим, незабываемым событием в нашей жизни.

Два ранения

Приблизительно в июне 1919 года наш полк прибыл в Умань. Вскоре на Украине зашевелились петлюровцы, и нас перебросили на станцию Корсунь. Одновременно сюда же был переброшен и 16-й Смоленский полк.

Вначале нашему и 16-му полкам пришлось отойти севернее станции, остававшейся в руках белых. Но вечером того же дня мы ее отбили. Во время боя, когда противник стал отступать, я и боец Бай Дэ-шань, пробегая мимо одного из станционных зданий, услышали голоса. Это был враг. Еще не зная о том, что их основные силы разбиты, белые беззаботно выпивали.

— Выходи! — крикнул я в окно во весь голос.

Белогвардейцы стали выскакивать на улицу, и я не успел увернуться: шашка одного из них скользнула по моей голове. Превозмогая боль, я поднял винтовку и несколькими выстрелами уложил трех белых. Остальные бежали.

Я попал в госпиталь, в Киев, а оттуда — в Москву.

После выздоровления я поехал обратно в Киев и в Гомеле встретил китайских бойцов из нашего полка. Оказалось, что в бою за Корсунь наш полк понес большие потери и от китайского батальона осталось всего тридцать бойцов. Фактически 4-й полк перестал существовать, и моих товарищей направили в 1-й интернациональный полк. При переформировании в Чернигове командование решило дать красноармейцам-китайцам, уже более года участвующим в непрерывных боях, трехмесячный отдых. Отдыхать их направили в Гомель. Но до отдыха ли было в такое напряженное время! Не прошло и недели, как нас, китайских бойцов, снова перебросили в Киев, где включили в 3-й интернациональный полк 1-й бригады 58-й стрелковой дивизии 12-й армии.

Полк занял позиции вблизи одного городка, расположенного недалеко от Киева. Нашей задачей было захватить городок и этим обеспечить путь на Киев, занятый противником. Меня оставили в тылу полка для охраны комендантского имущества, организации доставки бойцам горячей пищи, выноса раненых и т. п.

Бой за городок был очень напряженным; несколько раз пришлось мне доставлять пищу на передний край, а на обратном пути выносить раненых. Во время одной из таких вылазок я остановился под деревом поговорить с товарищами, и только успел свернуть цигарку, как вдруг прямо над нашими головами разорвался снаряд, за ним — еще два… Бросился я на землю, да поздно: осколок угодил мне прямо в голову. Пощупал — все лицо в крови, а голову словно камнем

придавило…

Но на этот раз в госпитале лечиться не пришлось: была прервана связь с дивизией.

Путь на Киев

Для того чтобы занять этот городок и открыть путь на Киев, надо было найти человека, который бы долго жил в нем. Искали такого человека повсюду, наконец нашли. Беседовал с ним командир полка.

— Слышал, земляк, что ты долго жил там.

— Жил несколько лет.

— Значит, дороги к нему хорошо знаешь? Не скажешь, есть к нему какие-нибудь тропки, чтобы противника с тыла обойти?

Тот все рассказал подробно. Потом командир полка говорит:

— Ну ладно. Ты, видно, сам уже сообразил, кто мы. Мы — большевики, за трудовой народ воюем. Покажешь нам дорогу?

Тот согласился.

Начали передвижение. С величайшей осторожностью шли проселочными дорогами, тропками и подошли к городку так близко, что даже наткнулись на неприятельские дозоры. Их ликвидировали, конечно, обошли городок и начали атаку. Белые упорно сопротивлялись.

Все же их здорово потрепали. После боя полк расположился на ночлег в домах жителей. А перед рассветом командир полка вдруг объявил тревогу и приказал готовиться к бою; оказалось, что не все подразделения противника бежали из городка и бойцы ночевали в нем вместе с белыми. Противник тоже обнаружил нас. Обе стороны, не разобравшись в чем дело, начали отходить: белогвардейцы на восток, мы на запад.

На третий день, после ужина, мы послали разведку, она обнаружила, что противник потихоньку ушел из городка. Тогда мы вошли в него, и жители наперебой спешили сообщить нам, что белогвардейцы ушли в тот же день, когда утром столкнулись с нами: они, видимо, решили, что к нам невесть откуда подошли подкрепления.

Итак, мы заняли этот городок, а затем двинулись прямо на Киев. Деникинцы бежали, и новый, 1920-й, год мы встречали уже в Киеве.

Мстим за братьев по классу

Когда речь заходит о китайцах-красноармейцах, меня частенько спрашивают, как они сражались в рядах Красной Армии, почему бойцы-китайцы были так же отважны, как и русские бойцы-коммунисты, и враги боялись их не меньше, чем русских? На эти вопросы в двух словах не ответить.

Нужно сказать, что во время Октябрьской революции и гражданской войны многие китайские рабочие, жившие тогда в России, охотно вступали в Красную Армию. Видя в русских рабочих братьев по классу, считая их дело своим, красноармейцы-китайцы в боях проявляли храбрость и отвагу, поэтому враги ненавидели их и боялись не меньше, чем русских красноармейцев.

Когда части Красной Армии заняли Пермь, красноармейцы увидели страшную картину: повсюду стояли привязанные к столбам трупы наших бойцов, замученных белобандитами. На суровом сибирском морозе палачи обливали людей водой до тех пор, пока их жертвы не превратились в глыбы льда. Среди замученных было много китайцев.

Молча стояли мы перед погибшими товарищами, даже самые крепкие не могли сдержать слез. Китайские бойцы поклялись отомстить за своих братьев.

— Друзья! — еле сдерживая слезы, обратился к нам командир роты. — Смотрите, что сделали палачи с нашими товарищами. Братья! Мы отомстим за вас!.. И отомстим жестоко!