Дружина специального назначения

Платов Сергей

Солнцевский с двойным усердием принялся заниматься с Сусанной. Княжна оказалась на редкость прилежной ученицей и даже стала намекать, что двух тренировок в день становится маловато.

Моте было поручено чрезвычайно ответственное задание по обезвреживанию Микишки. Дело было в том, что присутствие дьячка полностью парализовывало процесс тренировок. Ведь, с его точки зрения, чуть ли не каждое из предложенных Солнцевским упражнений не соответствовало понятиям о княжеской чести. И тут не помогали никакие доводы и угрозы. Микишка был неумолим, словно памятный айсберг на подступах

к «Титанику», а в его кармане уже был наполовину готовый профессиональный донос Берендею на «неописуемые бесчинства, творимые бандой окаянного расстриги».

Но управа нашлась и на неугомонного дьячка. Он был передан со всеми потрохами на попечение Горенышу. Что с него возьмешь, он же Змей неразумный, да еще и маленький. Тут никакие доносы не помогут, мало ли что творит домашнее животное на территории частного владения?

Мотя подошел к порученному заданию со всей ответственностью и проводил все свободное ото сна и еды время за пресечением попыток неугомонного дьяка прорваться во двор «Чумных палат». Надо признать, что это получалось у него просто великолепно, и за последнее время Микишка смог прорваться на тренировки Сусанны только пару раз, и то с серьезными потерями в виде рваной рясы и опаленной бороды.

И только Любава осталась не у дел. С самого начала Солнцевский предложил ей заняться фитнесом вместе с Сусанной. Такое циничное предложение привело ее в ярость, и она презрительно отказалась, мотивировав свое решение тем, что она и без этого хороша. Тут, конечно, Илюха повел себя просто вызывающе, и вместо того, чтобы пару дней провести в уговорах, только пожал плечами и отправился на очередную тренировку.

Такое отношение к себе добило Любаву окончательно. Тут дело было, конечно, не в занятиях бодибилдингом, по большому счету, ей это действительно было не нужно, дело было в принципе. Сработало древнее как мир чувство ревности. Появление в палатах другой женщины и то внимание, которое оказывал Илюха коронованной особе, было для девичьего самолюбия просто невыносимым. Для нее было даже неважно, что Солнцевский вел себя с Сусанной до отвращения прилично и корректно, а в том, что... В общем, это даже неважно, говорю же, дело принципа!

Свое отношение к вопиющим безобразиям, творящимся в «Чумных палатах», Любава выразила максимально понятно и доступно. С каждым днем ее утренний свист становился все более пронзительным и негуманным. Дошло до того, что богатыри (старший и средний) стали бояться ложиться спать. Только от одной мысли, что их разбудит ужасный Соловейкин свист, сон как рукой снимало. Но так долго продолжаться не могло, и первым не выдержал Изя.

За завтраком, во время унылого процесса размазывания какой-то склизкой массы с горделивым названием «каша» по тарелке (этим блюдом Любава мучила коллег уже третий день), нервы черта не выдержали.

— Любава, ты долго этой гадостью нас истязать будешь?

— Кому не нравится, может не есть, — отрезала Соловейка.

— А нельзя ли утренний свист хотя бы на полтона снизить? — робко поинтересовался старший богатырь, осторожно отодвигая от себя ненавистную кашу.

— Нельзя!

— Слушай, Любава, давай начистоту. Чего ты бесишься?

— Кто

бесится, я бешусь?! — взвилась бывшая разбойница. — Да я сама доброта и покладистость. И вообще, если кого-то не устраивает мое присутствие, я сегодня же соберу вещи и вернусь к родителям, а вам пусть эта кикимора рябая готовит!

С этими словами Соловейка умчалась прочь, предварительно хлопнув дверью так, что появился Феофан, обутый в новые валенки, и предупредил, что не намерен терпеть от постояльцев уничтожения недвижимого имущества. Коллеги смиренно выслушали наставления домового и клятвенно обещали больше такого не допускать.

Когда тот с привычным ворчанием исчез, друзья вернулись к более насущной проблеме — депрессии женской составляющей команды.

— Слушай, а кого это она имела в виду? — для начала поинтересовался богатырь, весьма далекий от женских эмоций.

— Сусанну твою, кого же еще, — буркнул Изя.

— А Сусанна-то тут при чем? — не понял Солнцевский.

— Ты спортом с какого возраста занимаешься? — вдруг неожиданно изменил тему Изя.

— Лет с десяти, — поскрипев мозгами, припомнил Илюха. — А что?

— Оно и видно, — буркнул черт и, не давая возмутиться богатырю, продолжил: — А то: я занят важными делами нашей концессии, Мотя гоняет Микишку, а ты целый день с Сусанной воркуешь. Так какая нормальная девица при таком положении вещей не взбесится?

— Ну? — потребовал продолжения не шибко грамотный в таких тонкостях Илюха.

— Что ну?

— Княжна тут при чем?

Изя закатил глаза и уже привычно помянул советскую спортивную школу нехорошими словами.

— Не хами, — нетерпеливо предупредил Солнцевский.

— Как бы тебе объяснить понятней? — не обратил внимания на предупреждение черт. — Вот ты с Сусанной сколько времени в день проводишь?

— Две тренировки по три часа с перерывами на отдых, принятие протеина и на теоретическую часть.

— Итого шесть часов, — произвел нехитрый подсчет Изя. — А с Любавой? Привет, пока, где еда? Так какая же женщина это выдержит? Ты не забывай, что это не твои московские матрешки, а можно сказать, экологически чистая девушка, выращенная в соответствующих эксклюзивных условиях.

— Вот ты к чему клонишь... — протянул наконец сообразивший Илюха.

Для старшего богатыря было проще провести пяток стрелок с полными отморозками, чем вникнуть и понять все тонкости женской организации.

— Так ведь Сусанна — это работа, а Любава, типа, своя, — наконец выдал Солнцевский. — А я со своими не того... не могу, значит.

— Да тебя никто и не заставляет того! — язвительно заметил Изя. — Тут дело в общении.

Солнцевский удивленно посмотрел на черта.

— Я что-то не понял, мы что, мало общаемся?

— Просыпаться по утрам от такого безумного свиста нравится? — решил зайти с другой стороны Изя.

— Нет.

— Кашу по утрам хочешь есть?

— Нет, — быстро ответил Илюха и с отвращением бросил взгляд на полную тарелку.

— Значит, так, отныне мы уделяем нашей коллеге больше времени. — Изя решил взять ситуацию в свои руки. — Ты находишь ей какое-нибудь интересное занятие, а я... Ну я тоже что-нибудь придумаю.