Дружинник
Шрифт:
Я взял с собой компактный револьвер небольшого калибра. Он крепился под сюртуком в нательной кобуре. Виктор и Катрин тоже взяли пистолеты поменьше, предназначенные для скрытного ношения. Я не хотел, чтобы все вокруг знали, что мы — боярские дружинники, так что оружием светить было не желательно. Тане я тоже вручил карманный револьвер. Она положила его в саквояж с медикаментами. Подумал о том, что, кода мы вернёмся, надо бы заставить её ходить в тир. Если Таня собирается меня постоянно сопровождать, навык стрельбы лишним не будет.
У вокзала царило оживление. На площади выстроились
Наш поезд задерживался на час. Пропускал состав, груженный военной техникой.
Поначалу, как только сели в вагон, мы с Виктором почти не разговаривали. Не смотря на все мои старания вести себя по-свойски, мои дружинники сохраняли некую дистанцию в общении. Но постепенно всё же удалось разговорить парня и даже кое-что выведать о жизни служилых людей.
Отец Виктора всю жизнь был отроком. Возможно, по состоянию здоровья, а может, и по какой иной причине, в дружину его не взяли, и он занимал мелкий руководящий пост на одном из промышленных предприятий Птахиных. У каждого отрока с ранних лет была мечта попасть в дружину, и Виктор исключением не являлся. Но в отличие от многих, его мечта сбылась: старшие увидели в нём потенциал, и в восемнадцать лет, после длительной подготовки, он прошёл церемонию посвящения. Он до сих пор был благодарен роду за это, и очень гордился своим положением.
Сейчас ему было двадцать четыре года, он занимался военным делом, имел в Нижнем собственную квартиру и содержал любовницу из простолюдинок (такая практика считалась в порядке вещей). Тем не менее, в двадцать пять, а иногда даже чуть раньше, дружинников обычно женили. По традиции старшие члены рода сами выбирали своим людям подходящую партию.
Кроме того, после двадцати пяти дружинник мог рассчитывать на руководящую должность в поместье или на одном из предприятий. На самые важные посты всегда назначались старшие дружинники (коими считались все законнорожденные члены рода, имеющие магические способности), на посты поскромнее сажалась младшая дружина, а отроки занимали мелкие руководящие должности. А вот простолюдину достичь в этой иерархии какой-то позиции, даже не самой значительной, вообще не представлялось возможности, если он не принёс клятву. Похожая ситуация была и на государственной службе: там все руководящие должности оккупировали дворянские семьи.
В дороге я приобрёл у проводника газету. Новости не радовали. Хоть война ещё не была объявлена, оба государства начали мобилизацию и принялись стягивать к границам свои армии.
— Редко ведь войны начинаются осенью, так? — поинтересовался я у своего спутника. — До следующей весны не могут потерпеть?
— Да, такое происходит нечасто, — подтвердил Виктор, — но конфликт, кажется, не сдержать. В Литве уже месяца два идут военные действия. Газеты пишут о них, как о мелких столкновениях, но всё гораздо серьёзнее. Государь потребовал от бояр крупные денежные суммы, все оборонные заводы работают в усиленном режиме, правительство скупает хлеб для фронта. Мы уже находимся
— Но крупных боевых операций ещё не было, так ведь?
— Пока нет. Но в сентябре может начаться наступление. Дождей в этом году немного, погода сухая. Уверен, верховное командование уже что-то планирует. К сожалению, я плохо осведомлён в этих вопросах. Говорят, что война эта будет не такой, как прежде. Последние десять-пятнадцать лет танки, артиллерия и прочая техника уже вовсю применялась в локальных конфликтах. Сейчас масштабы будут совсем иные.
— Ну а что бояре? Они-то собираются участвовать?
— Всё как полагаете: император бросит клич, и каждый род вышлет требуемое количество людей. Вот только… — Виктор замялся.
— Что?
— Я просто не представляю, как будут сражаться боярские дружины.
— А в чём проблема?
— Так мы же никогда не воевали в составе регулярной армии. Там совсем иные порядки. Как можно себе представить, чтобы боярский дружинник подчинился какому-нибудь офицеру-дворянину? Да он скорее пристрелит его, чем его команды станет выполнять! Каждая дружина — отдельная боевая единица, которая слушается только своего воеводу или главу рода. Мы давали клятву главе рода. Пресмыкаться перед какими-то простолюдинами и дворянчиками в армейской форме — это же унизительно!
— А у противника то же самое?
— Естественно! Попробуй заставить герцога или графа подчиняться другому герцогу или графу. Это же абсурд! Никто в жизни на такое не пойдёт! Все только пуще перессорятся друг с другом. А многие герцоги в родственных отношениях с нашими боярами. Как им воевать-то друг с другом?
— Ну значит, эта война долго не продлится, — рассмеялся я.
— Если бы… — вздохнул дружинник. — Всё может статься гораздо хуже. Империи расколются на множество частей, каждая из которых объявит свою независимость. Все начнут воевать против всех!
— По-моему, это уже давно происходит.
— Но будет ещё хуже! Империи погибнут, цивилизации придёт конец! Некоторые утверждают, что это предвестие Страшного Суда.
— И ты в это веришь? — скептически посмотрел я на дружинника.
— Так говорят старшие, — пожал он плечами. — А им лучше ведомо.
Когда мы приехали в Москву, было три часа дня. Более суток мы провели в дороге. Погода стояла паршивая. Моросило с самой ночи. Осень вступила в свои права.
Мы взяли извозчика и доехали до моего дома.
— Так значит, ты уже был здесь? — полюбопытничала Катрин, когда мы вошли внутрь. — Нашёл что-нибудь интересное?
— Нашёл, только времени разбираться не было, — я прошёл в гостиную, отодвинул шкаф, вынул кирпич и, достав железную коробку, продемонстрировал своим спутникам. — Тут хранятся дневники моего отца. Кое-что я читал, но не всё. Сейчас я должен выудить максимум информации, и вы мне в этом поможете. Но вначале было бы неплохо тут прибраться, а то в пыли утонуть можно.
Таня уже была в курсе моей истории, Виктору тоже вкратце объяснил суть происходящего, а то он явно не понимал, что за дела тут творятся. А затем, оставив своих спутников заниматься уборкой, я направился к дому бывшего слуги моего отца.