Друзья и соседи

Ласкин Борис Савельевич

— Хорошо. Я маме помогаю, Алёшка. Я сама сплю.

— Он не Алёшка. Он теперь твой папа, — напомнил Светик.

— Светик, не мешай, — сказала Наташа Белкина,

— А как ты, папа, живёшь? — спросила Зоя.

— Ничего. Хорошо. Разбил всех захватчиков и вер» нулся…

— С приездом, папа!

— Это ты уже один раз говорила.

— Ты у него спроси, Зойка, как он воевал, — не без ехидства предложил Светик.

— Папа, ты как воевал?

— Неплохо воевал. На «отлично», — Алёшка затянулся из козьей ножки. —

Я за вас там дрался, малыши,

— А вчера ты за кого дрался, когда тебе от мамы попало? — спросил Светик.

— Светик, не мешай.

— Ещё слово скажешь, — кивнул Алёшка, — и я тебе…

— Ладно, я не буду, папа! — испуганно прошептал Светик.

— Воевали мы неплохо, — продолжал Алёшка, — Как-то лёг на курс. Утром встаю, вижу: три «мессера». Ну, я — раз! И всех сбил.

— С ног? — спросил Светик.

— Скажи, скажи ещё слово!

— Папа! — Зоя поправила пальтишко, — Мама сказала, что ты можешь приехать с минуты на минуту. Почему ты только на минуту можешь приехать? Тебе обратно надо на войну, да?

— Нет, дочка Зоя, — солидно разъяснил Алёшка, — вся война кончилась, У нас теперь победа и мир. А сейчас бы неплохо по такому случаю хлопнуть по маленькой…

Иди, сказала Светику Наташа Белкина, — он по тебе сейчас хлопнет. Ты у нас самый маленький.

Светик на всякий случай отступил на несколько шагов и тут же вернулся:

— Зойка?… Твоя мама идёт, а с ней ещё кто-то… Это, наверное, папа,

Зоя увидела маму. Она улыбалась. А рядом с мамой стоял незнакомый человек в военной форме.

— Зойка, — прошептал Алёшка, — это твой папа. Беги. Говори ему слова, которые мне говорила!

Зоя побежала навстречу папе. Он обнял её, поцеловал и подкинул в воздух. Зоя на мгновенье увидела двор, клумбу, Алёшку, Светина и совсем близко глаза отца.

— Здравствуй, папа! — сказала Зоя и замолчала. Она вдруг забыла все слова.

Приехал папа, а это была большая, самая главная радость.

Великий жилец

Герой Советского Союза гвардии старшина Алексей Алексеевич Прохоров возвратился в Москву в воскресенье. Поезд подошёл к перрону, и стук колёс сменился маршевым громом оркестра, шумом голосов, криками «ура!».

Прохоров шагал по перрону с букетом цветов. Отвечая на приветствия и пожимая руки незнакомым людям, он разыскивал в толпе жену. Вера Гавриловна и Сашка должны были приехать на вокзал, но их почему-то не было. «Значит, не получили телеграмму», — подумав Прохоров. Впрочем, это даже хорошо. Сейчас он явится домой, постучит в дверь, услышит знакомый голос: «Кто там?» — и ответит: «Это я, Верочка».

Прохоров пошёл пешком и через полчаса увиден знакомый дом. С трудом сдерживая волнение, он поправил гимнастёрку, проверил, хорошо ли сидит пилотка, и, убедившись, что всё в полном ажуре, направился к воротам.

Здесь следует сказать, что, если бы

Прохоров был более внимательным, он непременно заметил бы, что у ворот его дома стояли на стрёме ребятишки, которые сразу исчезли, как только фигура гвардии старшины появилась на горизонте.

Ребятишки влетели во двор.

— Идёт!..

Управдом Кузьма Егорыч откашлялся и сказал:

— Спокойно.

Войдя во двор, Прохоров удивлённо остановился. Двор был посыпан песком, вдоль дома тянулись клумбы. В самом центре под высоким тополем стоял накрытый стол, и прямо против ворот между двумя рейками, вбитыми в землю, красовался художественно исполненный плакат: «Пламенный привет Герою Советского Союза Алексею Алексеевичу Прохорову!».

Прохоров смущённо улыбнулся. Заметив, что во дворе полно людей, он вежливо отдал честь присутствующим. В тот же момент, в абсолютной тишине, к нему подошёл бледный от волнения управдом и, остановившись на расстоянии трёх шагов, провозгласил:

— Дорогой Алексей Алексеевич! От имени домоуправления и всех проживающих в нашем доме приветствую в вашем лице лицо, которое лично участвовало в штурме Берлина! Ура, товарищи!

Раздались аплодисменты.

Прохоров был очень тронут. Он снял пилотку и жестом установив тишину, сказал:

— Спасибо, товарищи. Большое спасибо!

Кузьма Егорыч взял его под руку.

— А теперь, дорогой Алексей Алексеевич, прошу к столу!

— Спасибо, только я сперва к себе подымусь, на Веру Гавриловну гляну и на Сашку.

— Нет!.. Туда не ходи. Тебе сюрприз будет. Ясно?…

Управдом подвёл гостя к столу и, указав на кожаное кресло с высокой спинкой, значительно произнёс:

— Прошу занять почётное место. Садись, Алексей Алексеевич.

— Это откуда же кресло такое?

Управдом сделал знак.

— Абрам Сергеич, дайте пояснение насчёт кресла товарищу Герою.

Абрам Сергеич — зубной техник из девятой квартиры— поправил пенсне и сообщил:

— Кресло специально предоставлено мною для вашей встречи. Это вольтеровское кресло, названное так по имени знаменитого французского писателя Франсуа — Мари Вольтера.

Абрам Сергеич поклонился и сел на своё место, а Кузьма Егорыч, пригласив за стол остальных жильцов дома, сказал:

— Раньше в этом кресле сидел Франсуа Мария, а теперь сидишь ты, наш уважаемый, можно сказать величий, жилец.

Прохоров посмотрел на управдома умоляющими глазами:

— Слышь-ка, Кузьма Егорыч, дай я к себе поднимусь…

— Сиди, дорогой. Всё будет в порядке.

Кузьма Егорыч встал и, подняв бокал, сказал:

— Позвольте мне, граждане, предложить тост. На сегодняшний день вернулся с победой наш дорогой жилец товарищ Прохоров. В то время как он сражался с врагом, мы тоже не дремали, а именно: произвели ремонт жилого фонда, а также насадили зелень. Предлагаю выпить за здоровье нашего Героя!