Друзья и соседи

Ласкин Борис Савельевич

— Что же ты его фамилию забыла? — недовольно проворчал Хвостухин, кивнув в сторону пальто.

— Увидишь его и вспомнишь.

— Где он?

— В столовой сидит.

— А зачем приехал, не сказал?

— Понятия не имею. Коля, я тебя прошу, ты с ним, пожалуйста, покороче. Вот я кладу тебе в наружный карманчик билеты, видишь?… В случае чего просто покажи ему билеты и объясни, что мы торопимся в театр, И всё. А я пока пойду одеваться.

Хвостухин заглянул в полуоткрытую

дверь столовой. На диване, перелистывая журнал, сидел совершенно незнакомый человек. «Кто же это такой? — усиленно думал Хвостухин, разглядывая гостя. — По годам вроде мне ровесник, а кто — ума не приложу.»

Хвостухин махнул рукой и решительно, как купальщик в студёную воду, вошёл в столовую.

— Виноват, — произнёс он с напускным оживлением, — то кто же такой сидит?.

Отложив журнал, гость поднялся с дивана.

— Николай!.. Здорово! Здорово, старик!..

Заключив Хвостухина в объятия, гость не заметил явно озадаченного выражения на лице хозяина. «Понятия «е имею, кто меня обнимает», — говорил его взгляд.

Хозяин смущённо улыбался.

— Батюшки мои! Кого я вижу! Кого я вижу! — восклицал Хвостухин, тряся руку гостю.

— Не узнал? — весело удивился гость.

— Погоди, погоди…

— Вижу, что не узнал. Ну, вспоминай. Я подожду.

Силясь вспомнить, Хвостухин бормотал:

— Погоди, погоди…

— Гришку Соколова помнишь? — спросил гость.

Облегчённо вздохнув, Хвостухин опустился на стул.

— Фу ты, господи!.. Здорово, Гришка! Насилу узнал.

— Не может быть.

— Слово даю.

— Не может быть, что ты меня узнал.

— Почему?

— Потому что я не Гришка.

— Как?

— Да так уж, не Гришка.

— Ладно. Довольно меня разыгрывать.

— Зачем же мне тебя разыгрывать? — пожал плечами гость. — Я про Гришку потому спросил, что его-то ни с кем не спутаешь. Такая уж у него внешность неповторимая.

Хвостухин смутился:

— Хотя да… Тот был светлый совсем.

— Гришка-то?… Жгучий брюнет.

— Вот я и говорю — такой светлый… жгучий, — краснея, пролепетал Хвостухин.

— Ну ладно, — гость хлопнул хозяина по плечу, — так уж и быть, сознаюсь. Димку Виноградова помнишь?

Ожидая подвоха, Хвостухин подмигнул гостю:

— Димку-то я помню, только ты не Димка.

— Вот тебе и раз!.. А кто же я такой, по-твоему?…

«Если бы я знал, кто ты такой», — подумал Хвостухин и неуверенно сказал: — Если ты Димка, покажи паспорт.

Гость нахмурился:

— Ты что, у всех старых друзей паспорт требуешь? В общем, Димка я. Димка Виноградов. Честное слово.

— Вот теперь я тебя узнал, — смело заявил

Хвостухин.

— Положим, ты меня не узнал, — просто, ничуть не обижаясь, сказал гость, — ты на честное слово поверил.

Наступила томительная пауза.

— Ай, ай, ай… Сколько лет-то прошло, — начал Хвостухин, — подумать только, сколько лет,

— Да. «Время — вещь необычайно длинная», как писал Маяковский.

Разглядывая друга детства, Хвостухин увидел за его спиной Раису Павловну. Стоя в соседней комнате, подняв руку, она показывала мужу часы. Жест этот означал: «Время закругляться. Мы опоздаем в театр».

— Слушай-ка, — сказал Хвостухин, — может быть, ты… это самое… пообедаешь. Я-то, правда, уже обедал.

— Спасибо. Я тоже.

— Серьёзно?

— Серьёзно. У меня уж такая привычка — каждый день обедаю.

— Где ж ты обедал? — спросил Хвостухин, радуясь, что беседа вошла наконец в некое подобие русла.

— В ресторане.

— А остановился где?..

— Пока в гостинице «Москва». На днях перееду.

Хвостухин кивнул.

— М-да… Вот они какие дела. Дела-делишки. Ну а вообще как жизнь?

— Живу помаленьку. А ты-то как?

— Не жалуюсь, — протягивая гостю папиросы, сказал Хвостухин, — работаю.

— Ты, кажется, в главке?…

Да. Начальником главного управления. Только

вчера из отпуска. Завтра приступаю к работе,

Гость подошёл к окну, кивнул:

— Машина стоит. Твоя?…

— Моя. Служба такая.

— Понятно. Кого-нибудь из наших видел?

«Было бы лучше, если б не он, а я задал этот вопрос», — подумал Хвостухин.

— Из наших ребят, спрашиваю, никого не видел? — повторил гость.

— Так. Кое-кого встречал,

— Кого же?

— Этого… как его… Иванова.

— Пашу?

— Сашу. То есть да, Пашу.

— Ну, как он?

— Он? Он работает.

— Он по-моему, в Горьком был, а потом в Куйбышев уехал. Талантливый человек, энергичный. Он и в детстве таким был, верно?…

— Ещё бы, — подтвердил Хвостухин, безуспешно пытаясь вспомнить, о каком Иванове идёт речь.

— Я от Виктора Шарохина письмо получил с Алтая, — с увлечением продолжал гость. — Таким, брат, знаменитым механизатором заделался — не подступись.

— Молодец, — с пафосом произнёс Хвостухин.

— А Любу Некрасову помнишь?…

— Любу? Некрасову? Девушка была такая…

— Кандидат наук.

— М-да… Не сидят люди на месте. Растут, — отметил Хвостухин. — Ну, а как твоя личная жизнь? — Перехватив инициативу, он почувствовал себя несколько уверенней. — Я слышал — ты, наверно, женился?