Друзья по падению
Шрифт:
Она забрала его у меня.
Забрала единственное, что всё это время удерживало меня на плаву.
- Эмили, - предостерёг её Артур, и всё его тело напряглось, словно готовилось для броска.
Он больше не был на моей стороне.
Теперь его привилегией была Морган.
- Прекрасно, Шедвиг!
– воскликнула я и взмахнула руками, стараясь совладать с нахлынувшими эмоциями. Слёз не было, но я была очень зла. Мне хотелось кричать, громить квартиру, ударить его, высказать всё, что думаю о нём. Но я физически не
- Морган, иди обувайся и жди меня у выхода, - приказал девушке Артур, и она быстро повиновалась, не сказав ему ни слова. Я хмыкнула, провожая её из нашей спальни.
Нет.
Уже не нашей.
- Конечно, сладкий, - как будто назло мне, произнесла Морган, прежде чем скрылась за дверьми, послала ему воздушный поцелуй. Я тут же отметила перемотанную бинтами руку, а в голове проскочила мысль, что её могло не быть здесь, если бы вчера я не помогла ей. Переведя взгляд на Артура, я заметила на его губах улыбку, и он всё ещё смотрел в ту точку, где всего секунду стояла она.
Она была тупой марионеткой, которую он мог заставить сделать то, что сам захочет. Хотя, может быть, он влюбился в неё именно из-за того, что она не спорила с ним, как я делала это постоянно. Может быть, если бы я была хотя бы немного похожа на неё…
Может быть тогда он остался?
Может, я бы могла вновь понравиться ему хотя бы немного?
Но я не была ею.
- Мне очень жаль, - вывел меня из раздумий голос Артура, и я услышала звук застегнувшейся молнии.
- Жаль?
– эхом повторила за ним я.
– И это всё, что ты можешь мне сказать, когда бросаешь меня? И когда ты обещал, что больше никому не позволишь причинить мне боль, ты уже тогда знал, что причинишь мне её следующим? И ты просто говоришь, что тебе жаль?
Мне было больно.
Ужасно больно.
Я была уничтожена.
Лучше бы Хамелеон смог добраться до меня.
Артур подошёл ко мне, рюкзак висел у него на одном плече, и как обычно, уже привычным жестом, взял моё лицо в свои руки, из-за чего моё тело тут же задрожало. Я была уничтожена морально, но физически до сих пор тянулась к нему.
Он слабо улыбнулся, вглядываясь в моё лицо, и я возненавидела себя за появившуюся надежду на то, что сейчас он скажет о том, что всё это был обычный спектакль для Морган, чтобы она доверяла ему.
- Помнишь, я говорил тебе, что это навсегда будем ты и я?
– тихо спросил он, большими пальцами гладя меня по щекам, а затем большим пальцем правой руки он провёл по нижней губе, из-за чего мои губы слегка приоткрылись, Артур тихо хмыкнул. Я ожидала, что он скажет, что Морган для него ничего не значит. Что ему просто надо на какое-то время уехать, но он скоро вернётся, и всё будет, как прежде. Я правда надеялась и верила в это. Взамен этого он сказал совершенно другое: – Наше навсегда закончилось.
И, оставив на прощание на лбу едва ощутимый
- И да, Эмили, - словно только что вспомнив, сказал он, глядя мне прямо в глаза. – Тебе не идёт эта причёска.
И он ушёл. Навсегда попрощался со мной таким глупым и идиотским способом, унизив меня.
Я провела пальцами по коротким волосам, едва доходящими до плеч, ненавидя себя за то, что отрезала их, пойдя у него на поводу.
Я правда верила.
Верила в то, что он сейчас он вернётся.
Вбежит в комнату, развернёт меня за плечи и скажет, что это ошибка.
Что хуже всего – я была готова простить ему всё это.
Лишь бы только он вернулся.
Но когда в прихожей услышала его тихий голос, спрашивающий: «Готова?» (он всегда спрашивал это перед тем, как мы уезжали), а Морган, рассмеявшись своим низким смехом, произнесла: «Конечно», и за ними закрылась дверь, я поняла, что всё кончено.
Какая же я дура.
Я осела на пол, всё ещё чувствуя, что мои глаза совершенно сухие, и оглядела спальню, где совершенно всё напоминало мне о нём: вывернутый наизнанку шкаф, напоминающий мне о том, что он ушёл, куча наших фотографий по всей квартире и его картина с моим образом прямо над кроватью, которая полностью пропахла им. Я сама полностью пропахла им.
Вскочив с пола, я на нетвёрдых ногах забралась на кровать и попыталась сорвать со стены картину, чтобы разбить её, но в самый последний момент передумала, взамен провела дрожащими пальцами по его подписи в правом нижнем углу.
Когда он писал её, я что-то значила для него. Поэтому когда он вернётся (если он вернётся), тогда сам решит, что ему с ней делать.
Я легла на нашу… его кровать и поджала под себя ноги, позволяя себе последнюю слабость, связанную с ним: я уткнулась лицом в его подушку, вдыхая запах ириса и сандала. Этот запах уже совершенно ничего не сможет вытравить из мои лёгких. Он засел где-то в глубине меня.
Может быть, со временем боль станет меньше.
Но сейчас…
За всё своё время, что я была в Торонто, я совершала множество ошибок, которые никак не поддавались исправлению, но были четыре основные ошибки:
первая - я позволила себе переспать с Артуром и именно эта точка стала точкой невозврат;
вторая - я откликнулась на его вульгарное "детка", хотя всегда говорила, что меня бесит его прозвище, позволяя ему осознать, что он что-то значит для меня;
третья - я рассказала ему о своих чувствах, тем самым открыв свою душу, обнажив свои чувства, которыми он пренебрёг;
четвертая - я отпустила Артура без боя, хотя всё ещё любила его.