Друзья по падению

Драготи Анастасия

 - Понял, - кратко сказал я, оборачиваясь на Франко. – Готовь свои деньги, я здесь надолго.

 Это был уже третий бой подряд, и я чертовски устал.

 Хотелось домой.

 Из-за невнимательности и усталости я начал пропускать удары, но я не мог остановиться на достигнутом сейчас. Это только ради Эмили.

 И именно поэтому я дрался.

 Вновь упав, я всего лишь на мгновение прикрыл глаза, чтобы увидеть её улыбающееся лицо. Я не могу сдаться.

 Найдя в себе силы, я делаю подсечку к подходящему ко мне противнику и опрокидываю

его на спину. Один удар – и он лежит без сознания, а я склоняюсь перед ним, слыша только, как стучит моё собственное сердце. Чёрт.

 Судья подходит ко мне и поднимает мою руку, из-за чего толпа взрывается аплодисментами. Здесь не больше двадцати человек, но их хлопки отдаются в ушах так, как будто я нахожусь на стадионе с по меньшей мере тысячей человек на трибунах.

 Я встретился глазами с Франко и кивнул ему глаза, наблюдая за тем, как уголки его губ растянулись в довольной улыбке. Ну ещё бы, думаю, за сегодня он поднял денег куда больше, чем я.

 Снова прикрывая глаза, я чувствую, насколько устал.

 Просто хочется домой.

Глава 8. Семья

 Эмили Эндрюс.

 - Как ты себя чувствуешь, Эмили? – спросил мужчина в костюме с забранными назад светлыми волосами и очками в узкой оправе, не успела я до конца закрыть за собой дверь.

 - Отлично, - соврала я, проходя вглубь кабинета и садясь в уютное кресло тёмно-зелёного цвета, украдкой оглядывая кабинет. Он был достаточно просторным, одну стену занимал книжный шкаф во всю длину, заставленный книгами и какими-то безделушками, явно для проведения тренингов и чего-то такого.

 Помимо двух кресел, стоящих напротив друг друга, в кабинете так же стояли два уютных диванчика в тон креслам с деревянным столом между ними, а на противоположном конце стоял письменный стол с придвинутым к нему креслу. Тут было довольно уютно.

 Мужчина кивнул и сделал какую-то пометку у себя в блокноте, записывая строчку чёрной ручкой.

 - Что же, давай, наверное, вначале познакомимся, я Йен, твой психолог, - представился мужчина, чуть склоняя голову вниз в знак приветствия. – А теперь, может быть, ты расскажешь мне, что на самом деле чувствуешь?

 Я знала, что с психологами, которые дают оценку твоего психологического состояния, надо всегда быть осторожной. Нельзя давать мышкам лица расслабиться, нельзя заламывать руки, поправлять волосы и чесать нос, даже если очень хочется. Они воспринимали любое движение, как нестабильность психического состояния.

 - Я отлично себя чувствую, - выдавливая из себя слабую улыбку, сказала я, но не кивнула головой, как обычно это делала. Для Йена это могло значить, что таким образом я пытаюсь уверить саму себя в том, что мои слова правда. – Поверьте, за меня не стоит переживать.

 - Эмили, я здесь для того, чтобы помочь тебе, - своим спокойным голосом продолжал гнуть свою линию Йен. –

А как я могу помочь тебе, если ты не говоришь мне правду?

 - Хотите правду? – спросила я, и Йен медленно кивнул. Такой приём обычно срабатывал отлично, прежде чем я заговорила, в последний раз окинула его быстрым взглядом. – У вас есть жена, вы женаты совсем недавно. Вы скрываете от пациентов свою личную жизнь, потому что на вашем пальце след от обручального кольца, но самого кольца я не вижу. Скорее всего, работа вашей жены как-то связана с риском для жизни, на подлокотнике кресла лежит телефон экраном вверх, чтобы вы в любой момент могли получить сообщение. Или постойте…

 Я внимательно вгляделась в его немного помятые коленки на брюках, хотя всё было идеального отглажено.

 - Поздравляю со скорым пополнением в семье, - сказала я, поднимая глаза и встречаясь с его светло-серыми глазами.

 - Мы здесь, чтобы говорить о вас, Эмили, - только и сказал Йен, явно слегка пораженный моим поведением. – И эта ваша модель выстраивания защиты…

 - Со мной всё в полном порядке, - отрезала я, поправляя сумку на плече и вставая со своего места. – Спасибо, что выкроили для меня время.

 Я прекрасно знала, что лгу. Но я не могла позволить копаться кому-то у меня в мозгах. Боялась того, что там найдут. Боялась, что, рассказав сейчас обо всех проблемах психологу вслух, они наконец обретут форму.

 Встав со своего места, я, подняв голову вверх и расправив плечи, как всегда учила мама, двинулась в сторону выхода. Но его властный голос остановил меня, не успела я сделать и трёх шагов:

 - Сядь.

 Я остановилась, но не обернулась, просто не нашла в себе сил это сделать. Я устала бороться, хотелось опустить руки. А ещё чертовски хотелось домой.

 - Я не буду давать психологическую оценку твоей готовности к работе, в этом никто не сомневается, - сказал он, и одним грузом стало меньше. – Но люди, которым ты не безразлична, волнуются за тебя. Если не ради себя, так останься ради них и позволь мне тебе помочь.

 - Мне страшно, - на выдохе произнесла я и не смогла узнать свой голос. Обернувшись, я встретилась глазами с психологом. – Мне хочется сдаться, бросить всё это и просто… я не знаю.

 - Присядь и расскажи мне обо всём, - мягко предложил он, указывая на кресло.

 С тяжелым вздохом я опустилась в него и посмотрела на свои сцепленные на коленях пальцы. Закрытая поза.

 - Я думаю, вы в курсе, что меня похитили и насильно удерживали в абсолютно тёмном помещении двое суток, - тихо сказала я, поднимая взгляд, медленно скользя по отглаженной рубашке Йена. – Меня изнасиловали. И под действием наркотиков я думала, что это…

 Я неловко замолчала, не зная, как назвать Артура в этом рассказе. Я не была уверена, что капитан Майлз видел запись, которую показывал мне Артур, но почему-то мне казалось: если я сейчас произнесу вслух, что я в него влюблена, тогда ему станет обо всём известно. И он вышвырнет нас обоих из участка.