Друзья с Маяка
Шрифт:
На кухне Томми обнаружил все заготовки, предусмотрительно расставленные Мари в порядке их запекания. Он подготовил печь, стараясь не отвлекаться на мысли о корабле, чтобы ничего не перепутать в булочной, но это получалось с трудом. Он чувствовал, как по его телу словно пробегают маленькие электрические разряды, так он был воодушевлен предстоящим днем.
Посетителей в это утро было немного. Несколько пожилых дам заходило за свежим хлебом, забегал мальчик с соседней улицы, купил булочку с корицей, ближе к полудню зашла миссис Стерн, – покупая хлеб, она в очередной раз напомнила, чтобы они не пропадали допоздна.
–
– Мы будем ставить парус, мэм! – завернув хлеб и передавая его маме Элис, воскликнул мальчик, – положить Вам пару улиток с изюмом? Или, может быть, малиновых эклеров с шоколадной крошкой? У нас новый поставщик какао, и наш шоколад теперь еще вкуснее…
– Томми, остановись, пожалуйста… Хорошо, клади две… улитки, – кивнула мадам Стерн, потом, вспомнив, что хотела сказать до того, как ее засыпали кондитерским ассортиментом, продолжила, – куда вы хотите ставить парус? – на лице ее проявилась тень непонимания.
– На рей. Мачты, – Томми аккуратно доставал щипцами с подноса булочки.
– А почему ставить? Он что, накрахмаленный у вас?
Теперь уже оба собеседника смотрели друг на друга с непониманием.
– Ладно, – мадам Стерн прервала игру в гляделки, – сколько с меня?
Томми назвал сумму, и пока покупательница вынимала из маленького вышитого кошелечка монеты, он ловко подцепил два малиновых эклера и, уложив их в картонную самодельную коробочку, сворачиванием которых занимался в свободное время между выпечкой и покупателями, поставил ее к остальному заказу:
– Это Вам и Элис за счет заведения! – Томми очень нравилась эта фраза, хотя ему запрещали ее часто использовать, – Мари будет приятно узнать, что Вы думаете о новом рецепте.
Мама Элис даже улыбнулась от неожиданности, она не могла отказать, когда спрашивали ее мнения и, поблагодарив, забрала заказ.
Почти столкнувшись с выходящей из булочной мадам Стерн, на пороге появился Анри, он вежливо придержал дверь даме и потом направился к прилавку.
– Привет, Анри! – весело поздоровался с ним Томми, – как там Жаннет? Мы теперь стали так редко видеться…
– Привет, Томми! – улыбнулся Анри, – как раз за этим и пришел. Мы с Жаннет хотели пригласить тебя и Мари поужинать сегодня у нас.
– Здорово! – обрадовался мальчик, но потом задумался, он не знал, сколько времени займут испытания, – я обязательно передам Мари. Она, кстати, уже вот-вот подойдет. Только я могу немного припоздниться… Вы не обидитесь?
– Всё твои корабельные дела? – поинтересовался почтальон.
– Да, – с серьезным видом кивнул Томми, – парус ставим сегодня.
– Ну тогда конечно, – не менее серьезно ответил Анри, – я понимаю. Приходи когда освободишься, Жаннет будет очень рада видеть тебя!
– А я ее! Анри, может, возьмешь что-нибудь сразу из булочной к чаю?
– Даже не знаю, Томми… – Анри немного смутился, – Что порекомендуешь?
После того как мальчик снабдил почтальона объемным кульком «рекомендаций», Анри отправился домой, а Томми в ожидании Мари и ребят занялся складыванием коробочек.
Элис и Мари пришли почти одновременно,
– Еле все успел закончить, – запыхавшись, сказал он, – мама отпускать не хотела…
– А вот моя была на удивление спокойна, – произнесла Элис, – что ты ей такого сказал, Томми?
– Хм, – гордо посмотрел на нее мальчик, – у меня своя стратегия общения с твоей мамой! – это было туше за ее вчерашнее высказывание.
***
Тучи ушли дальше в сторону горизонта, отдавая Городку лоскут чистого мутно-синего неба. Однако томительная жара не спадала, и волны легкими накатами подбирались к босым ногам детей, маня искупаться. Мальчишки завершали крепление паруса, а Элис по схеме на листочке проверяла расположение крепления такелажа, заодно в очередной раз повторяя названия снастей. Отчего-то все эти шкоты, фалы, бакштаги и фордуны никак не хотели укладываться в ее голове.
– Ну, что, команда! – воскликнул Томми, любуясь их творением. – Мы готовы к первому испытанию!
Сэм глянул на небо:
– Будет гроза. Парит.
– Уже два дня как парит, – пожал плечами молодой капитан, – но грозы-то нет. А сейчас и вовсе небо очистилось. Да и чего тут – у берега вода теплая. Вытащим сейчас, намочим брюхо кораблику, пройдем слегка вдоль берега да вернемся.
Сэм молчал, он глянул на Элис и увидел, что в глазах девочки тоже загорелся огонек. Она посмотрела на море, потом на лодку, не решаясь высказать свою позицию. Но Сэм сразу прочел на ее лице, что он в меньшинстве.
– На закате можно выйти вместе с отцом, – попробовал он еще раз, – он знает море…
– Да не пойдем мы в море – в море так, только посмотреть, как «Фрегат» на воде, – гнул свое Томми.
Сэму был не чужд тот раж, что охватил их капитана, и, в конце концов, он тоже поддался этому чувству. «Да и потом, – говорил себе сын рыбака, – ведь и правда, любую лодку нужно проверить на предмет течи… Это лишь первое испытание, мы даже парус открывать не будем. Наверное».
С дока под наклоном были поставлены доски, и по ним ребята стащили «корабль» к линии воды. Закатав штаны и впрягаясь, словно лошадь в плуг, два мальчика поволокли судно дальше, все глубже заходя голыми ногами в соленую воду. Прикосновение ее было слегка прохладным, и казалось, что все море разом наполнилось теплом этих дней, и теперь совершенно пригодно для купания.
Элис поспешила за ребятами. Они помогли ей забраться на борт, и, еще немного дотолкнув судно, тоже вскарабкались на него. Томми «встал у штурвала», сев на баке, с нетерпением и трепетом приноравливаясь к рулю. Сэм проверял натянутость стоячего такелажа, поддерживавшего их единственную мачту. Несмотря на то, что судно было парусным, как и на любой лодке, здесь имелась пара весел, которыми ребята и воспользовались, чтобы оттолкнуться и слегка отдалиться от берега.
Вода играла мелкой серо-синей волной, покачивая свежевыкрашенные борта кораблика, несколько мелких птиц пролетели мимо, пикируя над морской поверхностью. Лодка показывала себя хорошо, и не было видно течей, хотя на всякий случай под скамьей лежало ведро на веревке с черпаком, а у другого борта был закреплен старый красно-белый круг с облупившейся краской, который Томми нашел на маяке.