Друзья с тобой: Повести

Кудряшова Светлана Владимировна

Но тут он вспоминает доктора. Мать иногда называет его Волшебником или Стариком Хоттабычем.

— Старик Хоттабыч, — тихо говорит Алеша, — иди ко мне!

Дверь открывается, и входит доктор.

— Вы взаправдашний Волшебник?! — ахает Алеша.

— Домашний.

— Вы угадали, что я вас зову?

— Я угадал, что ты ушиб палец. Покажи-ка… Пустое. Йодом смазать, и к утру пройдет.

Алеша качает головой. Никакого йода ему не нужно.

Доктор не настаивает. Он отходит к чемодану и пытается исправить замок.

— Не

надо, — останавливает Алеша. Голос его звучит безнадежно и глухо. — Не надо… Пусть так. Может быть, он не поедет.

Доктор задумывается. На его лоб набегают глубокие морщины. Глаза прищуриваются и тускнеют. Алеша этого не любит. Такой доктор подолгу молчит и смотрит в пол.

— А вы старенький! Вы совсем старенький… — огорченно трясет его за руку Алеша.

— С вами постареешь! — вдруг вскипает доктор. — То простужаются, то режутся, то ссорятся, а мне за всех отдувайся. А ну-ка, приятель, давай лапу! Я тебе ее сейчас йодом смажу.

Алеша мгновенно прячет руку назад. Но Федор Степанович решительно достает из шкафа йод.

— Через марлю! Через марлю, — кричит Алеша.

— Командуй, командуй, — уже миролюбиво приговаривает доктор, осторожно смазывая ранку. — Я тебе все потом припомню…

— Забудете! Вы уже столько перезабыли!

Потом доктор все-таки чинит замок на чемодане. Алеша стоит рядом и горько жалуется:

— Он меня не берет… Он думает, что я маленький.

— Справедливо. Пока маленький.

— Но я все могу! Делать зарядку… Обливаться холодной водой и… кипятить чайник!

— Только и всего? — усмехается доктор. — Маловато для походной жизни.

Тогда Алеша опять отправляется в медвежий угол. Никто, никто не понимает, как ему горько!

— Полно! — обнимает его Федор Степанович. — Грустить в такие молодые годы! Идем-ка пить чай.

Алеше теперь все равно. В столовой он не смотрит на отца и садится рядом с Федором Степановичем. Алеша забывает положить в чашку сахар, пьет невкусный чай и нехотя отвечает отцу, когда тот спрашивает, какой сделать бутерброд:

— Все равно… Хоть с сыром… хоть с чем…

И вот тут-то доктор, значительно взглянув на Алешу, громко говорит;

— Слушайте все! Я еду на Север! В июне. К тебе, Серега. И… с Лешкой. На отдых.

— Нет, нет! — вскакивает Алеша. — Не на отдых. На путешествия. К Серебряному озеру. К речке Голубинке!

— Федор Степанович! Честное слово, вы как маленький! — возмущается мать.

— Варенька, — доктор стойко выдерживает гневный взгляд матери, — Варенька, осенью привезу вам Леху, здорового, как поросенка. Слово!

— Молодец! — вскакивает восхищенный отец. — Молодец, Старик Хоттабыч! Варенька, ему-то можно верить: он доктор!

За столом кипит жаркий спор. Чаепитие забыто. Отец и доктор, поддержанные Сашей, наступают на мать. Она не сдается и сердится. Но вот ее глаза встречаются со светлыми Алешиными. Надежда в его глазах смешалась с отчаянием, радость с печалью. И мать замолкает

на полуслове.

— Что же это делается?! — восклицает она.

— Разрешила! — кричит Алеша ликуя. — Она отпустила!!!

Он смеется так счастливо и неудержимо, что мать тоже улыбается, бессильно опустив руки на колени.

— » Лешка едет на Север! Лешка едет на Север! — поет Саша и кружится вокруг стола. — А я на Мастаканы.

Алеша подбегает к матери и взбирается к ней на колени.

— Я буду тебе рисовать. Речку и медведей.

— Я тоже. Озера и лисиц, — кротко говорит доктор. — Только не сердитесь, Варенька.

Но мать отворачивается от него. Подумать только, какое предательство в ее собственном доме!

Так было принято решение об Алешиной поездке в далекие лесные края. Оставалось дождаться июня и уложить вещи. Свой походный мешок Алеша уже давно собрал. В нем самое нужное для похода: перочинный ножик с двумя лезвиями и ножницами, волшебный карандаш, черные купальные трусики с ремешком и деревянная ложка для ухи.

Подходит час расставания с отцом. Теперь-то ненадолго!

— До скорой встречи, Леха!

Отец и сын пожимают друг другу руки, потом обнимаются. И вот тут-то Алеша едва не плачет. Однако он вовремя сдвигает светлые брови и опускает глаза. Никто, конечно, не замечает одиноких слезинок на его щеках. Хорошо, что свет еще не зажжен и все слушают Сашин рассказ о походе в Кавказский заповедник. Но вот Саша внезапно смолкает. Это отец, прощаясь, кладет ей руку на плечо.

— Как же так? — тихо говорит она, и в голосе ее звучат недоумение и печаль. — Ты не увидишь, как мы пойдем на пионерский парад? Наш отряд лучший в дружине и пойдет первым.

— Знаешь что? Я в это утро буду петь вашу песню «Пусть всегда будет солнце».

— Ладно, пой, — разрешает Саша. — И еще скажи там, в тайге: лучшему отряду — салют!

— Так скажу, что до вечера в бору будет эхо греметь!

Мать и доктор едут провожать отца на вокзал. Алеша и Саша стоят у дома, пока не исчезают вдали красные огоньки машины, увозящей отца. Потом они медленно возвращаются. Алеша на пороге прислушивается к темной сонной тишине комнат. Не нравится ему такая тишина.

— Ты зажги свет везде, -просит он сестру. — Как будто опять все дома.

Перед сном Алеша достает письмо в зеленом конверте. Улыбаясь, он рассматривает золотую печать.

— Ты правильно предсказываешь. Ты — настоящий Волшебник, — благодарно говорит он.

* * *

Ришка играет в камешки у каштана. Он подбрасывает вверх сразу два, три и даже четыре камня. И все ловит. Лариса стоит и смотрит, как летают камни в Ришкиных руках.

У Ларисы тоже есть камешки. Они пахнут соленой волной, водорослями и солнцем. Лежат камни на ладони, словно большие морские капли: голубые, зеленые, синие.