Друзья в верхах
Шрифт:
— А я-то думала, что как раз банки существуют для того, чтобы одалживать деньги.
— Банк может и отказать в кредите. В любом случае банки не дают людям денег, не удостоверившись сначала, что те могут их вернуть.
— Но почему нужно было спрашивать у Франки?
Паола сидела неподвижно, положив руки на стол, и напоминала Брунетти следователя, ведущего допрос.
— Я подумал, она может что-то знать.
— Ты уже это говорил. И все же — почему именно Франка?
У него
— Да просто так, взял и позвонил.
Паола кивнула и принялась за очередной стручок:
— Что она тебе рассказала и почему она боится за Пьетро?
— Франка упомянула о двух людях и даже показала их мне. Мы встретились на кампо Сан-Лука, и там была эта парочка. Им примерно по шестьдесят, как мне кажется. Она сказала, что они ссужают деньги под огромные проценты.
— А при чем тут Пьетро?
— По ее словам, не исключено, что существует связь между отмыванием денег мафии и ростовщичеством, но всего, что знает, она не захотела рассказать.
Паола коротко кивнула: она разделяла его мнение, что одного упоминания о мафии достаточно, чтобы заставить любую мать бояться за своего ребенка.
— Даже тебе? — только спросила она.
Брунетти отрицательно покачал головой. Она пристально посмотрела на мужа:
— Ну тогда это серьезно.
— Я тоже так думаю.
— А кого она показала тебе?
— Неких Анжелину и Массимо Волпато.
— Ты когда-нибудь слышал о них? — спросила она.
— Нет. И впервые увидел их двадцать минут назад.
— Что ты собираешься делать?
— Узнать о них все, что смогу.
— А потом?
— Это зависит от того, что я узнаю.
Помолчали.
— Знаешь, — вдруг сказала Паола, — я думала сегодня о тебе и о том, чем ты занимаешься, когда мыла окна.
Брунетти с удивлением взглянул на нее:
— Вот уж никогда бы не подумал, что тут есть что-то общее.
— Я мыла окна, а потом — зеркало в ванной, и мне пришла в голову мысль, что это похоже на твою работу.
Он был уверен, что Паола обязательно объяснит, что имеет в виду, даже если он промолчит, но он знал и то, что ей нравится чувствовать его заинтересованность, поэтому спросил:
— И что?
— Когда моешь оконное стекло, — задумчиво проговорила она, — никогда не бываешь уверен, что начисто оттер его, пока не закроешь. Только тогда видно, что остались пятна и разводы, и приходится вновь открывать его и домывать.
— А зеркало? — спросил он.
Она улыбнулась:
—
— Не понял.
Она опустила глаза на кучку лущеного горошка — возможно, чтобы скрыть, как разочарована его недогадливостью, и объяснила:
— Так же и твоя работа: ты будто моешь зеркало — все уже чисто, все расставлено по полочкам, но начинаешь анализировать, задумываться, и зеркало превращается в недомытое окно — если смотришь на вещи под новым углом, многое меняется.
Брунетти долго обдумывал сказанное и заявил, пытаясь придать своему голосу побольше оптимизма:
— Надеюсь, мне все же каждый раз удавалось отмыть грязь.
— Ты это сказал, не я.
И, поскольку Брунетти не ответил, Паола сложила горошек в кастрюлю и поставила на плиту, заметив:
— Что бы ты ни делал, ты наверняка предпочитаешь делать это на полный желудок.
И в самом деле, он после обеда с утроенной энергией приступил к работе, ощущая приятную сытость, правда, начал с самого приятного — с разговора с синьориной Элеттрой.
Когда он вошел, она улыбнулась и поздоровалась. Сегодня она была одета во что-то кокетливо-морское: темно-синяя юбка, шелковая блузка с завязанным на шее бантом. Брунетти поймал себя на мысли, что ей для полноты картины не хватает маленькой бескозырки, и тут увидел на столе рядом с компьютером белую фуражку, напоминающую этот предмет морской экипировки.
— Волпато, — ничего не объясняя, выпалил он, до того как она успела спросить, как его дела. — Анжелина и Массимо. Возраст обоих — около шестидесяти.
Синьорина Элеттра все поняла, положила перед собой листок бумаги и приготовилась записывать:
— Живут здесь?
— Думаю, да.
— Хотя бы примерно — где?
— Не знаю.
— Ну, это довольно легко выяснить. — Она сделала какую-то пометку. — Что вас интересует?
— Главным образом финансовая документация: банковские счета, сведения о том, куда они вкладывают деньги, об имуществе, зарегистрированном на их имена, — словом, все, что вы сможете найти. — Он подождал, пока она запишет. — И проверьте, есть ли у нас что-нибудь на них.
— Данные о переговорах по телефону? — спросила она.
— Нет, не нужно. Только финансовое состояние.
— За какой период?
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
— Когда это я требовал невозможного?
Она мельком взглянула на громоздкие дайверские часы на левом запястье:
— Информацию от официальных учреждений города я смогу получить сегодня.
— Банки уже закрылись, так что это может подождать до завтра, — сказал Брунетти.