Дрянной декан
Шрифт:
– Старомоден не только ваш внешний вид, а весь образ жизни. Этот ресторан, словно с советских времен, этот скрипач, классическая музыка, розы... Шекспир, в конце концов!
– Хоть Шекспира не трогайте, Красовская! – с угрозой сказал он.
– Вы хоть в курсе, что нравится нынешней молодежи?
– Боюсь даже представить... – я только сейчас поняла, что Верстовский на пределе. Мужества ему не занимать, конечно, но сколько еще он сможет выслушивать оскорбления с достоинством джентльмена? Проверять не хотелось. Да и мой "ресурс" подходил
– И я... я больше не могу здесь находится! Мне надо идти! – я вскочила и понеслась к выходу.
– Подождите, Марго... – Вениамин как-то обреченно поднялся вслед за мной. – Возьмите хотя бы букет...
– Засуньте его себе... знаете куда?!
– Давайте подвезу, на улице темно...
– НЕТ! – отрезала я. – Даже не думайте!
И хлопнула дверью приватной комнаты.
Аудио к главе: “Orchestral Waltz” Bonus Track by Nicholas Britell from Disney’s “Cruella”
17.1. 154 сонета Шекспира
Что хочешь делай, я лишился зренья,
И нет во мне ни капли подозренья.
(У. Шеспир, сонет 57)
После такого уикэнда лучше было бы не просыпаться вовсе, но молодое тело, зараза, брало свое. Упрямо открывало глаза, напоминало о необходимости есть урчащим желудком, гнало в туалет, требовало свежего воздуха.
После ужасного воскресенья настал ужасный понедельник. Мне хотелось бы стереть из памяти и дурацкий Осенний бал, и вечеринку у Федоровой. Но вот "свидание" с деканом я забывать не хотела – оно наполняло именно той сокрушающей яростью, которая и помогала мне вставать по утрам.
Вместо депрессии меня ожидала другая крайность: ненависть.
К обоим представителям семьи Верстовских.
Возможно, я впервые так тщательно собиралась в университет. Навела, что называется, умопомрачительный марафет. Распустила светлые волосы, наложила макияж в три слоя, надела самое короткое платье из тех, что нашлось в шкафу.
Я готовилась жечь мосты. Все равно Вениамин Эдуардович меня выкинет из универа после того, что я ему в ресторане наговорила... Так хоть похожу напоследок красивая.
Все пошло кувырком с самой первой пары: Юля опаздывала, чего с ней никогда не случалось, зато Рома пришел задолго до начала занятия. Собравшиеся студенты ожидали в коридоре около закрытой аудитории. Увидев меня, молодой Верстовский присвистнул и раскрыл объятия.
– И вот и моя сладкая девочка. Ты сегодня сногсшибательно красивая, Марго!
Его слова больно резанули по сердцу, но я сделала вид, что ничего не слышала. Даже не удостоив бывшего поклонника взглядом, прошла мимо раскрытых рук и встала у стены, переключив все внимание на конспект лекций по "зарубежке".
– Рита? – Рома знатно удивился такому повороту. Выждав пару мгновений и убедившись, что
– Отстань, Верстовский, – я вывернулась из-под его руки. – Я больше не "твоя девочка".
– В смысле? Что-то произошло, Рит..? – Рома понизил голос, с тревогой всматриваясь мне в лицо. На нас начали обращать внимание одногруппники: развлечений между занятиями не так много, а тут – целая любовная драма.
– Что произошло? Ах, да, забыла предупредить: мы расстаемся! – я сказала это как можно громче, чтобы слышали все до единого.
– Все равно не понимаю...
– Мы больше не пара, Рома, что здесь не понятного? Я тебя бросаю. Бро-са-ю. Дошло?
Получилось не только громко, но и злорадно. Пришел староста с ключом и открыл класс. Но студенты не спешили заходить в аудиторию – ждали, чем закончится увлекательная сцена.
– Но почему?! – Ромка выглядел действительно сбитым с толку. И как только у него получается так убедительно играть? Даю руку на отсечение, в весеннем спектакле ему достанется одна из ведущих ролей.
Я задумалась. Попробовать описать ему свои чувства? Не, бесполезно. Все равно не проникнется. Еще скажет, что накручиваю себя и выдумываю чепуху. Поэтому выдала самое короткое и емкое объяснение:
– Ты меня недостоин!
И первой вошла в аудиторию. За мной потянулись остальные, жадные до зрелищ студенты. Я села за свободную парту, стараясь сохранять гордый и неприступный вид, положила рюкзак на соседний стул. Надеюсь, Гарденина скоро доедет, и я перестану чувствовать себя злобной одиночкой, которая по собственной воле отпустила на вольные хлеба самого желанного парня Ливера.
– Ну ты и стерва, Красовская, – пораженно выдохнул Стас, проходя мимо меня.
Я пропустила его выпад мимо ушей. Лучше буду стервой, чем просто мимолетной связью, очередной вехой в списке Роминых побед. Теперь никто не посмеет сказать, что мы расстались, потому что он со мною наигрался.
Рома вместе со Стасом сел поодаль, на пару рядов дальше от доски.
– У нас что, ретроградный Меркурий начался? – донесся до меня озадаченный голос Верстовского. – Всех так и колбасит в последние дни...
– А кого еще?
– Да отец сегодня привез в универ полную машину цветов. Собирался раздать сотрудницам из деканата.
Сразу после его слов прозвенел звонок, и в аудиторию вошел декан. Я сжалась на своем стуле, стиснула челюсти и уткнулась в конспекты. Меня в который раз за последние дни бросило в жар от негодования. Строчки учебника заплясали перед глазами. Что бы мы сегодня не проходили, я вряд ли смогу сосредоточиться на учебе.
– Ну что ж, МОЛОДЕЖЬ, – сказал старший Верстовский, встав около преподавательской кафедры и интонационно выделив последнее слово. Прозвучало достаточно устрашающе, чтобы студенты притихли, ожидая очередных литературных тягот, а я спряталась за спиной сидящего впереди Митьки Хворостова.