ДСВ. Книга 2

Аэзида Марина

— Не понимаешь? — усмехнулся Лакор. — Хоть с наместником, хоть с твоим отцом, Джефранка была бы несчастна, но я всеми силами поддерживал бы ее…

…В надежде, что она от безысходности и благодарности падет в твои объятья? Несчастный дурень! Вообще-то отец обычно нравится женщинам.

— Ты не ответил: что изменилось?

— А то, что с тобой она будет несчастна вдвойне! Только сама еще этого не понимает. Но в этом несчастье я уже не смог бы ей помочь.

— Как это связано с твоим сговором

с Хашарутом?

Ох, дайте духи терпения! Пока что слова Лакора никак не приближали к пониманию его поступка. Ну да, он безнадежно влюблен в Джефранку и, похоже, ревнует ее к Виэльди. Но какая ему разница, к кому ревновать?

Любовь, конечно, толкает на глупости, Виэльди ли не знать об этом… Но чтобы до такой степени? Чтобы разумный советник вдруг превратился в полного дурня?!

— Как связано? — Лакор прищурился. — Все просто: Джефранка больше не нужна Хашаруту. Он понимает, что уже не завладеет Адальгаром мирно, только с помощью смут и войны — скрытой или явной войны. Он обещал, что позволит мне… устроить побег для княгини. Я увез бы ее в Империю, туда, куда не докатятся невзгоды. У меня достаточно богатств, чтобы она жила безбедно, как привыкла. Там, в Шахензи, она обязательно встретила бы того, кто сумел ее оценить, полюбить…

…Ты сам себе веришь? Хотя если под «сумевшим полюбить» именно себя и подразумеваешь, то наверное. Или и впрямь говоришь от чистого сердца?

— Глупец! — воскликнул Виэльди. — Неужели ты думаешь, что Хашарут сдержал бы обещание?

— О, я вовсе не глупец! Ему пришлось бы. Я кое-что о нем знаю… И еще один человек знает. Если бы Хашарут меня обманут, тот человек все бы открыл нынешнему императору. И наместник знал об этом.

— Оч-чень интересно. Мне об этой тайне тоже расскажешь. Но сначала ответь: как вы собирались избавиться от меня?

— Тебя случайно убили бы во время одного из волнений в столице. Так случайно, что даже каудихо ни в чем не заподозрил бы Хашарута. Тебя убил бы простой адальгарец, его бы за это казнили… Княжество осталось бы без правителя и перешло Империи. А значит, наместнику.

Наконец все более-менее прояснилось. Пусть доводы Лакора по-прежнему казались нездоровыми и далеко не умными, но по крайней мере стали понятны. Теперь нужно выяснить главное: что такое известно предателю о Хашаруте и что намерен делать сам Хашарут.

Виэльди тут же задал эти вопросы. Лакор ответил. Кажется, и сам хотел, чтобы все побыстрее закончилось.

Оно и закончилось.

Виэльди снял с советника пояс, накинул на его же шею и рванул с такой силой, что не задушил предателя — сломал позвонки. Тело обмякло, рухнуло на камни.

Приятель, краем глаза следивший за происходящим, прервал свое развлечение и двинулся к Виэльди, не дожидаясь зова. Вместе они привязали к ногам советника большой камень.

— Поищешь лодку? Вроде где-то я видел одну…

— Ага, — кивнул Сарэнди. — Я даже знаю, где. Сейчас.

Он

ушел, вернулся нескоро, но, главное, тащил за собой по воде добротную посудину.

Перед тем, как загрузить в нее тело и сесть самим, они взволнованно переглянулись.

— Как бы и нам на корм рыбам не пойти… — пробормотал Сарэнди.

— Это да…

Ни один из них ни разу в жизни не держал в руках весла. При такой погоде и ночью им, неумехам, немудрено перевернуться. Но деваться некуда. И дело даже не в клятве, данной Лакору — просто чем позже Хашарут узнает о смерти приспешника, тем лучше. Значит, следует хорошо спрятать труп — морское дно как раз подходит.

Гребли поочереди — оба из рук вон плохо. Все-таки кое-как, но справились. Даже к берегу умудрились вернуться на лодке, а не вплавь.

К этому времени небо посветлело, будто выцвело.

Нужно было спешить, пока в утренних сумерках их не заметили и не узнали слуги или стражники, которые вот-вот сделают утренний обход.

Виэльди широко зевнул — сейчас, когда все закончилось, усталость стала невыносимой, шаги давались с трудом. Он готов был уснуть прямо здесь, на камнях.

— Быстрее бы до покоев, — простонал он. — Тебе везет, ты на первом этаже… хоть по лестнице карабкаться не надо.

— Э… я бы это, в город выбрался… — сказал Сарэнди. — Ну, в домик. Еще ни разу внутри не был, хоть погляжу, как там ее устроили. Если разрешишь.

Они только вчера вернулись из Империи, а приятель уже успел подыскать домик и разместить там свою прелестную покупку. Никак приплатил кому из местных, чтобы позаботились.

— И откуда в тебе столько сил? — Виэльди в недоумении качнул головой. — Совсем ты помешался на этой снежинке. Смотри не женись на ней по дурости.

— Я что, безмозглый, по-твоему? Зачем мне на ней жениться? Она и так моя.

— Ладно, иди уж, — Виэльди махнул рукой. — Развлекайся, заслужил. Но к вечеру жду тебя во дворце.

— Ага.

На первом этаже они распрощались. Сарэнди вышел в дверь, ведущую на подворье, за которым лежал город. Виэльди доплелся до своих покоев, что-то пробурчал в ответ на приветствия стражников — что именно, сам не понял. Оказавшись внутри, не нашел в себе ни сил, ни воли даже стянуть влажную грязную одежду — рухнул на кровать, в чем был.

Выспаться не удалось, и это понятно: сам приказал, чтобы его разбудили утром. Хотел навестить Изира до полуденной трапезы.

Когда Виэльди оказался в покоях младшего советника, тот вскочил с ложа и шагнул навстречу. Воспаленные глаза, припухшие веки, нездоровая бледность лица, искусанные губы — похоже, Изир не спал всю ночь и здорово тревожился. Тем лучше. Будет сговорчивее.

— Ты понимаешь, что твоя жизнь тоньше волоска? — спросил Виэльди. — Да и не только твоя, но и твоей семьи. Я не хотел бы казнить женщин и отроков, но сделаю это, если придется.

Изир промолчал, только судорожно сглотнул и кивнул.